Медленно повела головой назад, соскальзывая с дула губами, а потом обвела его край языком и снова вобрала в рот, отчего Рус лишь зарычал и выдернув оружие из моего рта отбросил то и рухнул на колени рядом со мной.

Его рука медленно зарылась в мои волосы, и Каримов оттянул пряди, заставляя меня запрокинуть голову и подставить ему губы.

– Сука ты, Люба-Любовь, – произнес и впервые за этот вечер я увидела в его глазах густую неприкрытую боль, ту самую что терзала меня все эти дни без Руса. – Я доверял тебе. Готов был жизнь за тебя отдать. Сдохнуть как собака, только ты бы была счастлива, моя принцесса. А ты?

– Предала? – спросила и не дожидаясь от него ответа, выпалила. – Но я уже сотню раз прокляла себя за это, Рус.

– И что делать с тобой? – спросил, и я ощутила, как мышцы на его руках напряглись, когда опустила на них ладошки и заскользила выше.

– Можешь выгнать в шею, – прикрыла глаза, с одной единственной целью – впитать в себя эти ощущения его сильных горячих рук под кожей моих ладоней. Будто слепая, смотрела прикосновениями, вдыхала тепло его кожи чувствовала, как непозволительно рядом его губы. – Можешь пристрелить из моего же оружия. Потому что я устала без тебя.

Рука Руса в моих волосах расслабилась, он выпустил пряди из плена, и я смогла наконец сжать его плечи и прижаться щекой к щеке, чтобы ощутить какой до боли родной и колючий. Всем телом прижалась, выпрямляясь на коленях. Ощущение близости опьянило и сердце замерло на мгновение.

– А можешь взять клятву что никогда не предам, и дать еще шанс, который я не упущу.

Рус сжал меня так же крепко, как я его, и вдохнул запах моих волос, утыкаясь в сгиб моей шеи.

– Моя.

Кивнула, и он продолжил.

– Погибель моя. С ума меня сведешь, в могилу загонишь, доведешь до ручки. Но если не прощу тебя, сам себя не прощу потом. Не смогу ведь иначе.

Рус отстранился, поднимаясь на ноги, и я встала следом, но голову не поднимала, потому что стыдилась этих слез, что все лицо залили водопадом. Никогда не позволяла себе так расклеиваться при ком-то.

Каримов же пригнулся и поднял меня на руки, позволяя прижаться к его груди и ткнуться в нее, и понес в спальню.

Свет не включал. В сумерках вечереющего города опустил на покрывало и лег рядом, сжимая меня как плюшевого мишку.

– Напиться тобой хочется, но боюсь больно сделать, я ведь совсем одичал и голодный до тебя стал.

– Ты спросил, зачем я пришла…

Его мощная рука давила на талию, и я опустила руку на тыльную сторону его ладони и сдвинула кисть Руса ниже. На свой живот.

– Вот за этим.

Кисть замерла и Рус перестал дышать.