– Зачем ты пришла, Лаура? – его голос ударяет по нервам не хуже обстановки вокруг, такой родной и недоступно-холодный. В нем больше не прозвучат ласкающие меня нотки, теперь в нем только отчужденность и подчеркнутое безразличие. И имя. С тех пор как он узнал мое настоящее, он называл меня только Люба, но сейчас снова режет без ножа этим отстраненным псевдонимом, давая понять, что я для него больше никто.

Под его вопросом я вся сжимаюсь, хоть и продолжаю стоять не двигаясь, внутри я дрожу как лист на ветру.

Зачем я пришла?

Потому что скучаю по тебе и люблю.

Вот слова, которые я должна была произнести, но вместо этого я снова прячу голову в песок.

– Хотела удостовериться, что я с тобой все в порядке. Ты не выходил на работу, и я подумала, что…

– Чушь собачья, – перебил сердито и шагнув ко мне стиснул плечо рукой. Я вздрогнула от неожиданности и вскинула испуганный взгляд на Руса. Его брови сошлись у переносицы, губы сердито поджаты, а на скулах играют желваки, еще чуть-чуть и он просто прихлопнет меня как надоедливую муху. Тело начинает бить дрожь. – Ты не за этим пришла, и прекращай мне врать, потому что я сыт этим по горло!

В воцарившейся тишине писк кофемашины как удар гонга по перепонкам, но мы не обращаем на него внимания, лишь сверлим друг друга взглядами.

– Мне больно… – произношу сипло и опускаю глаза, которые наполняются слезами из-за слишком сильного воздействия этого до боли знакомого голоса и взгляда.

Рус хмуро изучает мое лицо, но не двигается продолжает сжимать мое плечо, и я уверена на коже останутся отметины, но он будто нарочно не слышит меня.

– Больно, Рус…

И он отталкивается и отступает, разжимая пальцы, а я безотчетно потираю место, которое саднит от его прикосновения и уверена выгляжу жалкой.

Поднимаю голову и замечаю, что Рус отвернулся к столу и игнорируя писк машины просто уперся в столешницу пальцами и утопил взгляд в пространстве.

А я вдруг понимаю, как глупо с моей стороны было надеяться, что мои жалкие признания в любви изменят ситуацию, и Каримов смягчится.

Я предала его, приковала наручниками к постели и сбежала, чтобы поквитаться с Абрамовым. Надеялась выбить из того мешка с дерьмом информацию и вернуться в постель к Каримову, но все пошло наперекосяк. И даже подсыпанный Русу в стакан клофелин не помог, пускай я и выбрала смешную дозу, чтобы было не так заметно.

И после всего, что я натворила, я все еще надеялась, что он простит меня если я просто к нему приду и попрошу прощения? Да такую дуру как я еще поискать нужно.

Пока я убивалась, Каримов налил кофе.

Рус развернулся и поставил чашку на стол около того места, где я стояла. Та ударилась о блюдце, пара капель расплескалась по гладкой поверхности, потому что Каримов просто швырнул ее, будто его руки дрожали как мои. И тут же рядом возникла вторая чашка, так же небрежно сбрякавшая о фарфор блюдца.

– Подсыплешь снова или сегодня без клофелина обойдемся?

Спросил издевательски, и мои щеки запылали. Я не знаю, когда в последний раз чувствовала себя такой пристыженной. Я не думала, что он узнает, я замела все следы, но как показывает практика, от Каримова ничего не скроешь.