Три вмятые машины в ряд, вокруг пробка, на земле лежат люди с заломанными руками, мы стоим со стволами наперевес. А этот милиционер бегает вокруг и причитает:
— Ах, моя машина! Ах, моя машина!
— Ладно тебе, — сказал я ему. — Ты же тоже работаешь в органах. Должен понимать, что происходит, а?
4
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Все это произошло в самом конце марта. А 6 апреля застрелили сенегальца и все завертелось с бешеной скоростью. Из Москвы приехала спецбригада, начальство стояло на ушах, и все теперь требовали результатов.
Шурина, сидевшего в машине, пришлось отпустить. А вот Петю мы закрываем. Основной подозреваемый у нас есть, следственные действия проводятся, люди дают показания. Мы постепенно устанавливаем остальных, подозреваемых в похищении, следователь выписывает нам обыски.
Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:
Выйти на Кислого мы так и не сумели. Зато получили расклад по остальным членам банды.
Я отправился крепить Бен-Шермана. Входить в квартиры договорились в семь утра. В семь все на месте, стоим прямо в парадной, но нет следака. Мы ему звоним: ты вообще где?
— Заблудился в этих чертовых новостройках. Сейчас буду.
Мы топчемся перед дверью. Вдруг я слышу с той стороны мужские голоса. И первая мысль: а вдруг там Кислый?
К тому времени этого парня искала уже вся милиция города. Все уже знали, что переполох последних нескольких лет — его рук дело. Взять Кислого было первоочередной задачей. Теперь я стоял под дверью и думал. Дома парень не живет. Но ведь должен же он где-то скрываться, не так ли? Ясно, что он прячется по приятелям, и почему бы не у Бен-Шермана? Если бы мы взяли его прямо сегодня, то весь сумасшедший дом последних недель сразу бы кончился.
На всякий случай я достаю пистолет. Патрон загоняю в ствол. И вдруг слышу — с той стороны начинает поворачиваться ключ. Следака по-прежнему нет. Обыска на руках нет. Что делать? Прямо передо мной резко открывается дверь — на пороге Бен-Шерман.
До этого парень несколько лет занимался кикбоксингом. Лампочка на лестнице еле горит, и сперва он меня не узнал. Но, увидев перед собой мужской силуэт, тут же на автомате принял стойку.
Я ему пистолет в рыло сую и ору:
— Лечь! Быстро лечь! Ебалом в пол! Пристрелю!
Про себя думаю: дернется — и ведь действительно придется стрелять. Потому что если он въебет мне ногой, то я тут и останусь, а он сбежит. Но он испугался, лег и стал кричать, чтобы я не стрелял.
Из глубины квартиры выскочила мать:
— Что такое?
— Все нормально. Милиция.