— Никогда еще, никогда… — лихорадочно бормочу я.
Стискиваю простыни в кулаках, пальцы на ногах сводит судорога удовольствия. Я сдаюсь, белый флаг. Пока волны наслаждения захлестывают меня, пульсируя и постепенно отступая, я понимаю, что Марк тоже близок к оргазму.
— Кончи в меня, Марк, кончи в меня.
Его необязательно просить. Марк вдавливает меня лицом в подушку, так неистово сжав мою шею, что мне кажется, я задохнусь. Он вздрагивает и изливается внутрь меня. Теряет над собой контроль. Его тело вибрирует, как воткнутый в дерево кинжал. Сладкая истома растекается по моим венам, пока Марк сотрясается от оргазма, ловит ртом воздух и шепчет непонятные мне итальянские слова.
Наконец я слышу его вздох, полный муки и облегчения. Марк обрушивается на меня своим телом, затем перекатывается на бок — умиротворенный и размякший. А я по-прежнему лежу лицом вниз и поскуливаю. Точнее, даже всхлипываю. Вообще-то, даже плачу. Реву. Я всю жизнь ждала этого чуда.
9
Я пробуждаюсь в темноте. Марк еще спит в моей постели. Он бесстыже красив, сурово, по-мужски. Его сладкие, созданные для поцелуев уста слегка приоткрыты, лунный свет подчеркивает белизну зубов, черные кучерявые волосы растрепаны. Но мой взгляд останавливается на неподвижно застывших в полумраке руках — мужественных, но нежных. Безукоризненных и невинных. Невинных ли? После прошлой-то ночи?
Во рту у меня пересохло.
Набрасываю ночную сорочку и ускользаю на кухню. Там выпиваю стакан холодной минеральной воды. Понятия не имею, что со мной происходит. Может, Джессика права, я влюбляюсь.
Пару минут я стою посреди наполненной тенями кухни. Смотрю в окно, на небо, где луна любуется своим отражением в водах Тирренского моря.
Я тихонько забираюсь в постель и ложусь поближе к Марку, ощущая его тепло и размеренное дыхание.
Просыпаюсь утром. Яркое солнце Кампании уже пробивается сквозь щели моего перекошенного жалюзи, образуя на голых стенах штрихкоды. Он ушел? Я тут же прихожу в панику. Сердце колотится в груди. Нет. Только не так, не так, нет — только не на одну ночь — не после такого. Пожалуйста.
Успокойся, Икс, успокойся!
На подушке Марк оставил девственно-белый листок. Изящная записка сложена вдвое, а сверху перьевой ручкой написано: «Икс». Откуда он взял бумагу и ручку? Как ему удаются эти маленькие фокусы? Я нетерпеливо хватаю записку и читаю:
«Во сне ты выглядела такой счастливой. Я ушел за завтраком. В семь лакомимся sfogliata[30]. Р. Целую».
Я снова счастлива. Тут же проверяю на телефоне время: 6.40. Марк вернется через двадцать минут. Я быстро принимаю душ, переодеваюсь в симпатичное серое платье из хлопка и не успеваю посушить волосы, как раздается звонок в дверь.
— Buongiorno, — слышу я голос Марка по старенькому домофону. — La colazione и servita[31].
Через мгновение лорд Роскаррик уже стоит на пороге — с великолепной улыбкой, пакетиком выпечки и due cappuccini[32] на картонном подносе.
На Марке свежая темно-синяя рубашка, джинсы и потрясающие дизайнерские туфли. Как? Может, запасные рубашки лежат в «мерседесе»? Волнующие меня вопросы исчезают, когда я пробую восхитительный кофе. А затем мы едим пирожные: внешне они немного напоминают круассаны, но вот начинка…
— Ух ты, вкусно как!