6

Нет. Я отдергиваю руку, как прокаженная. Во что я ввязываюсь? Я не доверяю собственным желаниям. Меня еще немного трясет после нападения.

Показываю на окровавленное платье:

— Я хочу вернуться к себе.

— Конечно-конечно, — заботливо кивает он. — Тебе нужно переодеться. Иди за мной, Икс, я припарковался на виа Сперанцелла, метрах в ста отсюда.

Не знаю, чего ожидать. «Мазерати»? «Бентли»? А может, карету с лошадьми и ливрейным лакеем? Серебристо-синий автомобиль Марка — сдержанный, но очень дорогой «мерседес» спортивной модели: шикарный, быстрый, изящный, блестящий. Небольшая роскошная машина для узких грязных улочек.

Сажусь рядом с водителем. В машине все пахнет им: чистотой и изысканностью, с ненавязчивым ароматом одеколона — божественным и едва уловимым. До Санта-Лючии мы добираемся за считаные минуты, мимо трущоб и бульваров, миниатюрных bassi — крошечных домиков бедняков — и высокоэтажных зданий в неоклассическом стиле более нового района Неаполя.

Едем почти молча. Не знаю, что сказать. Я слишком измотана, опустошена. И меня слишком уж тянет к Марку Роскаррику. Неужели я паду жертвой своей чувственности? Прекрати, Икс! Он всего лишь обычный мужчина.

Но безжалостно сексуальный.

Он уверенно ориентируется в сумасшедшем дорожном движении Неаполя, с полным спокойствием лавируя между многочисленными «фиатами чинквеченто». Марк мельком смотрит на окровавленный кулак. Затем коротко усмехается:

— Боже правый, выгляжу как боксер после шести раундов. Не собирался бить его с такой силой.

Слова Марка побуждают к разговору. У меня накопилась уйма вопросов.

— Кто он? Кто они?

— Как говорят местные женщины: «Si buca sai, renzo si buca».

— Что, прости?

— Bucarsi, — говорит он и качает головой. На его лице ни тени улыбки. — Дословно — проделывать в себе дырки.