Теперь уже я к отцу обернулась в изумлении и ярости.

— Да, — грустно ответил он на мой взгляд. — Я не решился показать их тебе, растревожить тебя, не вернув тебе прежде твоей матери. Сама представь, каково мне тогда пришлось.

Я представила. Я вспомнила, каким смертельно усталым казался он в Афинах, в тот вечер, когда я застала его полуживым за письменным столом в номере. Но он улыбнулся нам, и я поняла, что теперь он станет улыбаться каждый день.

— Ах… — Она тоже улыбнулась, и морщины в уголках губ и у глаз пролегли глубже.

— И я начал искать тебя — и его.

Его улыбка сменилась грустью. Она не сводила с него взгляда.

— А я забросила архивные изыскания и просто следила за ним — пока он следил за вами. Иногда мне удавалось увидеть тебя — опять в библиотеках, Пол. Как мне хотелось передать тебе все, что удалось узнать за это время. Потом ты поехал в Оксфорд. Меня мои поиски еще не приводили в Оксфорд, хотя я читала, что в позднем Средневековье там замечен был взрыв вампиризма. А ты оставил книгу открытой…

— Он же ее закрыл, увидев меня, — вмешалась я.

— И меня, — сверкнул улыбкой Барли. Наконец-то он заговорил свободно.

— Ну а просматривая ее в первый раз, забыл закрыть, — лукаво подмигнула нам Элен.

— Верно, — согласился отец. — Теперь я вспоминаю, и вправду забыл.

Элен послала ему свою чудесную улыбку.

— А знаешь, мне до того ни разу не попадалась эта книга, «VampiresduMoyenAge».

— Классика, — отозвался отец, — но весьма редкая.

— Думаю, мастер Джеймс тоже ее видел, — задумчиво вставил Барли. — Знаете, я видел его там после того, как мы застали вас над книгой, сэр.

Отец озадаченно взглянул на него.

— Да-да, — продолжал Барли, — я оставил свой макинтош в главном зале, а через полчаса спохватился и вернулся. Тогда я и видел, как мастер Джеймс вышел из двери на балкон, а он меня не заметил. Мне показалось, что он ужасно озабочен чем-то, вроде как сердит и рассеян одновременно. Я, когда решил позвонить ему, как раз об этом вспомнил.

— Ты звонил мастеру Джеймсу? — поразилась я, уже устав возмущаться. — Когда? Зачем?

— Позвонил из Парижа, потому что кое-что припомнил, — спокойно отозвался Барли, вытягивая длинные ноги.

Мне хотелось подойти и обнять его за шею, но ведь не при родителях? Он поглядел на меня.