Лето вообще было достаточно насыщенным. Северус решил умолчать о том, что лишился метки. Он не стал делиться этой новостью даже с лучшим другом, Люциусом Малфоем. А тот почему-то вздумал отделаться от одной вещицы, оставленной ему на хранение самим лордом. В конце концов, ему это удалось. Черная тетрадочка перекочевала к Джиневре Уизли - младшему отпрыску большого рыжего семейства.

Раз в неделю Снейп встречался с уволившимся из школы Квиринусом Квиреллом, который интересовался, каковы результаты поисков решения проблемы его друга, разделившего свое тело с неким субъектом. Дело продвигалось, но очень медленно. В темномагических фолиантах было найдено несколько ритуалов, но все они не устраивали бывшего профессора. Он пропадал на некоторое время, потом возвращался и не всегда в духе.

Вечерами Северус сидел у камина, поглаживал левую руку, словно вновь и вновь убеждаясь в том, что метки там больше нет, и думал. Думал обо всем, сопоставлял факты и свои наблюдения, но однозначного ответа на вопросы не находил. Оставалось только продолжить присматривать за мальчиком.

В одно прекрасное утро к Снейпу домой заявился Люциус и поинтересовался, есть ли какое-то зелье от сумасшествия домовых эльфов, а то у него один представитель этого народца совсем обезумел и несет такую околесицу, что волосы встают дыбом. Впрочем, Северус не обратил на это никакого внимания, поскольку большая часть домовиков отличалась отсутствием нормальных мозгов.

И вот, наконец, первое сентября. Декан Слизерина впервые в жизни не слишком спокойно сидел за преподавательским столом и не ерзал от нетерпения только в силу своего внутреннего контроля. Студенты шумной толпой ввалились в Большой зал. Лишь слизеринцы, как всегда, вели себя сдержанно и степенно. Самыми шумными были гриффиндорцы. Зельевар поморщился. Его взгляд выхватил из общей массы Поттера. Мальчишка снова созерцал потолок и улыбался. Ничего необычного, но было в этом что-то потустороннее, выводящее из себя. Казалось, рейвенкловец знает что-то, неизвестное никому. Или видит недоступное остальным.

- Лавгуд, Луна, - произнесла МакГонагалл, вызывая к табурету очередную первокурсницу. В зале раздались смешки. Девочка выглядела несколько нелепо в странного вида украшениях. Снейп замер, глядя на Гарри: взгляд юного целителя вдруг стал заинтересованным и, одновременно, задумчивым.

- Рейвенкло, - и Лавгуд направилась к своему столу. Зельевар сглотнул, когда увидел, как Поттер чуть подвинулся, давая место новенькой. Дальнейший интерес к распределению у мальчишки пропал, все его внимание было поглощено первокурсницей. «Что же он такое в ней увидел?» - подумал Северус.

Первые недели нового учебного года ничем не отличались от прошлого. Вот только Поттер, кажется, все-таки заимел друга, причем не менее странного, чем он сам. Луна Лавгуд, несмотря на витание в облаках, оказалась одной из лучших учениц в своем потоке. Когда эти двое находились рядом, их «ненормальность» становилась очевидной. Был еще Колин Криви, который хвостиком ходил за Избранным, но тот игнорировал его, словно юного гриффиндорца в природе не существовало. Снейп даже не сомневался, что, если Поттер столкнется с прилипчивым мальчишкой, то очень удивится.

На уроках рейвенкловец вел себя по-прежнему: задавали вопрос - отвечал, остальное время с отсутствующим выражением лица занимался чем-то сугубо своим. Правда, в этом году он стал чаще улыбаться. Но легче от этого не становилось. Энтузиазм вызывали только зелья. Причем интерес мальчика был сосредоточен именно в области лечебных составов. Остальные задания выполнялись только потому, что это необходимо, и результат зачастую оказывался ниже ожидаемого.

Полностью раскрывался Поттер в больничном крыле. Все вечера он проводил там. Зельевар сам видел, как горели глаза у мальчишки, когда он занимался лечением или изучением колдомедицины под руководством мадам Помфри. Частенько вместе с ним в больничное крыло приходила и Лавгуд, но девочка садилась куда-нибудь в уголок и просто читала. Снейпа не раз передергивало от выбора книг, которые она изучала с отрешенным выражением лица. Можно было бы предположить, что она просто строит из себя умную ведьму, а на самом деле не понимает ни слова. Вот только однажды зельевар стал случайным свидетелем разговора между семикурскниками и Луной. Девочку пытались высмеять и задали ей пару вопросов по книге, которую та в этот момент держала в руках. В ответ прозвучало краткое содержание и аргументированное собственное мнение, пусть и довольно своеобразное, от которого у невольного свидетеля глаза готовы были полезть на лоб. Пару раз прокрутив услышанное в голове и заменив некоторые слова на более привычные Северус понял, что эта малышка - гений.

Очередной профессор ЗоТИ, в отличие от Квирелла, юного целителя не заинтересовал. Мальчик исправно посещал уроки, но занимался на них всем, чем угодно, кроме изучения предмета. На вопрос Локхарта, что Гарри думает об его учебниках, рейвенкловец ответил: «На один раз». Больше он на этот счет не распространялся.

Малфой продолжил свою политику доставания Поттера, но с прошлогодним успехом. Ну, не интересовал белобрысый слизеринец Гарри, совсем не интересовал.

А затем в школе началось нечто странное. Дамблдор, как всегда, мило улыбался и предпринимать что-либо не спешил, а обстановка все нагнеталась. Надписи угрожающего свойства на стенах, «замороженная» миссис Норрис, наследник Слизерина - все это становилось опасным. А тут еще и Локхарт с идеей дуэльного клуба. Директор ее поддержал. В результате студенты оказались в Большом зале в компании распетушившегося профессора ЗоТИ и мрачного зельевара, которого ангажировали в добровольно-принудительном порядке. Как ни странно, явился даже Поттер, хотя Снейп был уверен, что новость об открытии клуба мальчишка пропустил мимо ушей. Впрочем, как говорила мадам Помфри, Гарри слышал все, даже если казалось, что это не так. За полетом Локхарта после заклинания зельевара рейвенкловец наблюдал с задумчивым вниманием.

- Мистер Поттер, составьте компанию мистеру Малфою, - Гарри ненавязчиво пригласили на подиум.

- Не интересно, - последовал лаконичный ответ.

- Трус, - фыркнул Драко.

- Не интересно, скучно, вяло и много пафоса, - выдав все это на редкость занудным голосом, Поттер развернулся и отправился вон из зала.

- Ну, ты и трус, - крикнул Рон Уизли в спину рейвенкловца. - Что же ты за Герой?

- Как вам будет угодно, - не поворачиваясь, равнодушно бросил Гарри.

- Серпенсортиа, - вслед мальчику выпалил Малфой, разгневанный таким отношением к себе, любимому.