– Ну ладно, допустим, что это возможно. Но тогда кто-то должен был написать самого Почтаря. И кто же это был?

– А на кого бы ты подумал? Разумеется, правительство. Лет десять назад. Одна из команд АНБ пыталась автоматизировать защиту системы. Блестящие специалисты, но эта штука так и не взлетела. Они написали только саморазвивающееся ядро, ещё не разумное и совсем не эффективное. Они рассчитывали, что оно останется жить среди крупных систем, постепенно набирая силу и самосознание, не завися ни от каких правил или ошибок, вносимых системными операторами.

Менеджеры проекта усмотрели в нём аналогию с Франкенштейном – или, по крайней мере, угрозу своей личной власти – и остановили работы. В любом случае проект обходился слишком дорого. Программа работала слишком медленно и отжирала невероятную область данных.

– И что, кто-то просто взял и припрятал активную копию, и никто не заметил?

Она не разделила его сарказм.

– Это не так уж невероятно. Учёных часто заносит, за пределами своего фокуса они чересчур беспечны. Когда я работала над Перстом, у нас случались утечки в тысячи мегабайт через всякие «щели» в базах данных. По тем временам это было чертовски много. А изначальное ядро само по себе невелико. Наверное, в системе просто осталась одна из копий. Не забывай, его спроектировали в расчёте на самостоятельную жизнь после начала исполнения. Год за годом оно росло себе и росло – и благодаря своему устройству, и благодаря развитию сетевых мощностей.

Поллак осел на софе. Её тихий хрупкий голос нисколько не напоминал те глубокие тёплые интонации, которые он помнил по Иному Плану, но говорила она всё так же авторитетно.

Тусклые глаза Дебби – Эритрины – мечтательно смотрели сквозь стены комнаты.

– Знаешь, им есть чего бояться, – сказала она. – Их мир подходит к концу. С нами или без нас, но остаются и Лаймо, и Ковен – и когда-нибудь к ним присоединится почти всё человечество.

Чёрт. Поллак лишился дара речи, лихорадочно подыскивая аргументы, способные смягчить угрозу, исходившую из слов Эри. Она что, не понимает, что МС никогда бы не пустило нас поговорить без «жучков»? Она не знает, на что способны смертельно напуганные верховные феды? Но прежде чем он что-то сказал, Эри заметила панику на его лице, улыбнулась и похлопала его по руке своей тонкой ладошкой.

– Не беспокойся, Скольз. Да, феды подслушивают, но слышат они только слезливую болтовню – ты потрясён тем, что здесь увидел, я утешаю нас обоих. Они никогда не догадаются, что я на самом деле тут тебе рассказала. Они даже не знают о пушке, которую здешние мальчишки у тебя отобрали.

– Что?..

– Ну, я всё-таки приврала. Я знаю, зачем ты прибыл. Я знаю, что ты подозревал во мне новое чудовище. Но я не хочу больше лгать тебе. Ты рискнул жизнью, чтобы докопаться до истины, хотя мог бы просто выложить свои подозрения федам, – и она продолжила, пользуясь его поражённым молчанием: – Ты задумывался о том, чем же я занималась в те последние минуты этой весной, когда мы сдались и я отстала от тебя на Ином Плане?

Да, мы действительно уничтожили Почтаря; он был той невразумительной областью данных, которую мы перепахали. Не сомневаюсь, что копии его ядра ещё раскиданы там и сям по Системе, как метастазы, но мы сможем стирать их по мере проявления.

Я догадалась о случившемся, когда увидела эту область, и у меня было полно времени на изучение остатков, даже достаточно, чтобы проследить их до исходного исследовательского проекта. Бедняга Почтарь, как и все фантастические монстры, делал всего лишь то, для чего был создан. Он захватывал Систему, чтобы защитить её ото всех – даже от владельцев. Думаю, в конце концов он бы объявил о себе и устроил какой-нибудь ядерный шантаж, чтобы приструнить весь оставшийся мир. Но хотя его программы исполнялись уже несколько лет, он насчитывал всего пятнадцать-двадцать субъективных часов самосознания, когда мы прикончили его. Вот насколько медленным он был. Он так и не достиг того уровня сознания, который был в Системе у нас.

Но его сознание было настоящим, и это и есть главное достижение всего проекта. За те несколько минут я додумалась, как доработать базовое ядро, чтобы оно смогло принять на вход любую личность… И вот это я и хотела тебе рассказать.

– Значит, то, что увидел Лаймо, было…

Она кивнула.

– Мной…

Она широко улыбалась, той самой хорошо ему знакомой заговорщицки-открытой улыбкой.