Как я уже сказал, для устойчивого срабатывания устройства необходимо что бы плутониевая сфера, переходя в сверх_критическую конфигурацию изменяла свои геометрические размеры со скоростью не менее 3-5км/сек и состояние максимального сжатия удерживалось хотя бы в течении нескольких миллисекунд.

Осуществить это для нас чисто взрывными методами, в настоящий день — слишком сложно.

Поэтому и выбрана матричная схема рассмотренная выше.

В качестве материала для молота, выбран карбид урана — на сегодняшний день это самый плотный и прочный из известных нам материалов.

Разгон молота до необходимых скоростей осуществляется в разгонном треке, серией последовательных кумулятивных взрывов, строго синхронизированных по времени начала инициации трека. Кумулятивные/ускорительные камеры инсталлируются на стальной трубе. Первая камера крепится к началу трубы. Все последующие монтируются коаксиально. Молот устанавливается после первой камеры. Труба и рабочее ядро герметичны и вакуммированы. Ускорительные камеры также герметизированы пластинками из бериллиевой бронзы и их свободная полость заполнена гелием под избыточным давлением примерно три атмосферы.

Запальный импульс на все камеры приходит одновременно, но передается на детонаторы только после срабатывания ртутного электронного замка, который инициируется импульсом сдвига. Нужный момент появления импульса сдвига выбирается подбором прецизионного конденсатора в схеме формирования. Вся электрическая система разгонного трека сдублирована.

Начав движение после срабатывания первой камеры, молот, в процессе движения к пуансону, получает дополнительное ускорение, после прохода каждой камеры.

На сегодняшний день, разгонный трек, это единственная имеющаяся у нас работоспособная часть будущего устройства.

Я хочу еще раз хочу напомнить — у нас нет ни времени; ни средств; ни научных наработок для создания сверх хитрых технологичных изысков.

Создаваемое вами оружие, должно быть оружием для бедных и малограмотных. Но при этом быть максимально эффективно.

Геста посмотрел на напряженно молчащую аудиторию, сложил в карман уже ненужную шпаргалку и пошел к выходу.

За ним, так же молча, вышли Сталин и Берия.

Задумчиво посмотрев на закрытую дверь зала, за которой в темпе развития предполагаемой цепной реакции нарастала неуправляемая склока, Берия произнес — как ты Геста и просил, мы сейчас ведем запись этого "обсуждения" с разных точек направленными микрофонами.

Сталин задумчиво хмыкнул — хочешь отобрать наиболее инициативных и принявших проект близко к сердцу!?

Геста пожал плечами.

Лаврентий посмотрел на него внимательно и добавил — ну и что психуешь!? Хороший доклад, очень информативный для нашего уровня.

Геста хмуро посмотрел на них — Я не психую.

Я просто хорошо осознаю — что сейчас я плотно засел в такое дерьмо, что вы оба можете считать себя, по сравнению со мной, в белых фраках.

Пришлось вернуться к этой главе и немного ее дополнить, а то были непонятки и разговор на комментариях перешел в стадию группового онанизма.