Поскребышев несколько раз приносил чай, максимально стараясь не отвлекать собеседников.

Ну что же, наконец встал Сталин, как я понимаю нам вполне по силам создать эту нужную стране машину. Я очень благодарен вам, Николай Николаевич за столь содержательный разговор.

Поликарпов вышел из кабинета вождя растерянный и задумчивый.

Сталин не менее задумчиво посмотрел ему в след.

… Геста, Геста — мысли непроизвольно снова вернулись к последнему разговору с упертым чужаком.

……………….

… Ты считаешь, что для Поликарпова и Бартини нужно дать режим наибольшего благоприятствования?

Геста устало вздохнул — Для Поликарпова сто восьмидесятая серия это его лебединая песня. Причем песня, которую, если правильно спеть, может изменить весь начальный этап войны.

Ты ведь сам говорил — концепция немецкого блицкрига, без господства в воздухе — это сложный способ самоубийства.

И как ты это предполагаешь? Ну ладно, с Поликарповым все понятно — уважаемый конструктор, творец первых боевых машин созданных в Нашей стране.

А что делать с Бартини — иностранный подданный, такой же чужак как и ты — вся шобла на уши встанет.

За сравнение с Бартини спасибо — этот человек служил принявшей его стране верней, чем многие ее почетные граждане.

А что ты хочешь — зло повел плечами Сталин — мы ведь даже твоего имени не знаем!

Геста!!!?…

Ты что думаешь, мы не знаем, что на сленге латинос, Геста — означает случайный, неприглашенный гость а, иногда, и проходимец.

Да, мы имеем от тебя многое, а вот можем ли мы тебе доверять — однозначно нет — пришел неизвестно откуда, делаешь только то, что считаешь нужным. Самый умный здесь что ли?

А я когда ни будь требовал от тебя другого!? Возьми то, что я могу Вам дать, если видишь в этом пользу для страны. А, в ваши внутренние дела, я однозначно не полезу и информацию политико-экономического характера другим кроме тебя давать не буду, а уж тем более лезть в ваши склоки. Да и тебе дозировано — уж больно ты крутой и черно-белый джигит.

Считаешь, что ты здесь умней всех — Хозяин кабинета зло сощурил глаза?

Считаю, что я здесь самый информированный о возможных неприятных последствиях, причем сразу на многих уровнях, включая подсознательный.

Человек, Даже самый толковый, решая Даже архиважную задачу может задать только тот вопрос, большую или меньшую часть ответа на который он Может заранее предполагать.