В вечеру отправим эшелон и, если не будет слишком поздно, я тебя попытаюсь найти.
К какой команде вас приписали! О! Я смотрю, у вас даже дамы есть!
Отто хмыкнул и с иронией посмотрел на свою посиневшую команду.
Сложно сказать, мы последние несколько месяцев сидели в Африке и охраняли ученых.
… А значит вы из команды "дельта"! Тогда все понятно.
… Ты знаешь, чем занимается команда "дельта"!?
Не очень, смешанная русско-немецкая группа инженеров, что-то связанное с техникой ПВО. Видишь ли, на нашем подразделении, до последнего момента, был гриф "наивысшей секретности" и посторонние контакты, тем более с гражданскими, тщательно пресекались, но слухи все равно доходили.
Ладно, я побежал, вон к вам идут кураторы — мне с начальством лишний раз пересекаться не хочется. Махнул рукой и порысил в направлении корпусов, где, судя по всему, располагались какие-то хозяйственные службы.
Геста, подойдя к вновь прибывшим, раздраженно заметил — Какой идиот додумался оставить людей, прибывших из Африки, посреди плаца — завтра они все в лежку лежать будут.
Немедленно всех в баню и выдать спиртное. Выясните, когда они последний раз ели.
Куратор научной группы с лицом, покрывшимся красными пятнами, кинулся строить прибывших.
Отто, с интересом посмотрел на раздачу среди русских "розовых слонов" и продублировал команду "на построение".
Что ж, баня; кружка шнапса и обед было именно то, что требовалось в данной ситуации.
Идя в строю за русским комиссаром, он напряженно вспоминал, где он видел лицо этого пожилого русского то ли чиновника, то ли командира.
Перед глазами встала фотография, которую показывал ему фюрер перед отъездом — "… Хорошо запомните Отто этого человека — он для вашей ответственной миссии может быть очень опасен. Но, без совершенно крайней необходимости, никаких действий в отношении его я предпринимать не разрешаю. Дополнительную информацию вы получите в кампусе, встретив команду "дельт
Скорцени иронично скривился — все, как и запланировано великим фюрером: встречаем в кампусе команду "дельт
Берлин
Кабинет канцлера Томаса
Канцлер внимательно посмотрел на Канариса и Мюллера, все более и более мрачно, читающих каждый свою ксерокопию письма из Кремля.
Ситуация не располагала к излишнему оптимизму, каждый из присутствующих знал насколько серьезными источниками информации, даже помимо чужака, располагает Сталин.