- Я всегда буду рада самым дорогим подаркам от вас, муж мой. Но все же нам пора. Дни нынче коротки.
Дни, и в самом деле, были коротки. Им мало было этих дней. И мало было этих ночей. Они пробегали неумолимой чередой, и порой так хотелось заставить время застыть, чтобы прочувствовать до конца хоть одно мгновение их жизни.
Целый год прошел со дня свадьбы короля Мишеля и Мари, а ему казалось, будто все это случилось только вчера. Впрочем, самым важным было то, что все-таки это сучилось. Вопреки всем надеждам, свадьба не состоялась так скоро, как хотелось де Наве. Странным образом исчез брат Паулюс. Он никому не сообщал об отъезде, да никто и не видел, чтобы он покидал замок. Но монаха и след простыл. Сначала решили, что тот где-то заснул после обильных возлияний. Но дни проходили за днями, а Паулюс так и не появился. Смирившись с тем, что монаха больше нет, Мишель послал в Вайссенкройц с просьбой прислать к нему еще одного брата, не вдаваясь в лишние объяснения. И воспользовавшись отсрочкой, пригласил в королевство лучших мастериц швейного дела, которые смогли бы сшить для Мари самое красивое платье из шитых когда-либо прежде.
Почти месяц ушел на все приготовления. Но вот платье было готово, монах-цистерцианец прибыл, и в Фенелле зазвонили, наконец, свадебные колокола.
Его Величество улыбнулся своим воспоминаниям. Сегодняшний праздник он затеял ради Мари. Теперь она все чаще становилась то грустной, то раздражительной, в то время как сам Мишель с радостью ожидал часа, когда возьмет на руки своего сына. Он искренне полагал, что встреча с гостями развлечет королеву и отвлечет от мрачных мыслей.
Впрочем, и его самого обуревали мысли не самые светлые.
Ужасная смерть матери была слишком ярким воспоминанием, долго преследовавшим его в сновидениях. И теперь нередко они преследовали его снова, наполняя душу ледяным холодом страха за Мари.
Чтобы не допустить ничего подобного с собственно супругой, Мишель делал все, что считал правильным, дабы избежать трагедии.
Потому он велел вдвое увеличить количество факелов во всех без исключения коридорах замка.
Потому всегда рядом с Ее Величеством находился кто-нибудь из слуг, если он сам не мог сопровождать ее. Это делалось, однако, в строжайшей тайне. Мишель знал, что Мари не одобрит эту его выходку, сочтя его заботу чрезмерной и суеверной.
Если бы и все остальное можно было скрыть от нее. Случилось так, что многовековые семейные предания, тревога за Мари, два трактата по медицине, изученных самым тщательным образом, и долгая беседа с доктором Андреасом, которую тот затеял, едва прознал о положении Ее Величества, заставили Мишеля отказаться от исполнения супружеского долга и терпеливо ждать счастливого дня, когда на свет появится его наследник.
Это было нелегко, но Мишель был готов на все ради возлюбленной своей королевы.
От этих тяжелых переживаний, постоянно наполнявших мысли и душу, Его Величество отвлек странный дым, валивший из угла тронной залы. Не успел Мишель всерьез обеспокоиться происходящим, как из дыма вышел его новообретенный двоюродный братец – мэтр Петрунель. Кажется, за этот год он сильно сдал, словно прошли все двадцать. На лбу его выросла огромная бородавка, плечи сгорбились, как если бы на них опустили едва ли посильную ношу. А крючковатые пальцы торчали из-под длинного черного плаща, чуть придерживая его края. Удивительно, но он теперь казался старше их с Мишелем дядюшки – Великого магистра Маглора Форжерона, будто прожил неведомо где целую жизнь и лишь теперь явился в свое настоящее время.
- Приветствую вас, дорогой братец! – объявил Петрунель, с трудом поклонившись. – Прошу простить, что не оповестил вашего герольда о своем визите. Я по-простому. На правах родственника!
И закашлялся от дыма за спиной.
- И какого черта вас принесло? – отбросив в сторону любезность, спросил Мишель. – Я хорошо помню, что не приглашал вас. Выглядите вы не самым лучшим образом, любезный. Хвораете?
Мишель расположился в кресле, разглядывая скрюченную фигуру мэтра.
- В последнее время приходилось находиться не в лучших условиях, Ваше Величество! – объявил Петрунель с довольной улыбкой, обнажив коричневые зубы, от многих из которых остались одни осколки. – Но мучения мои были вознаграждены! И я немедленно прибыл к вам, чтобы преподнести к годовщине вашей свадьбы дорогой подарок… Клянусь, это будет самый лучший подарок для вас и моей дорогой сестрицы! Кстати, где она?
Петрунель стал оглядываться по сторонам, будто, и правда, ожидал, что Мари появится в зале чудесным образом.