- Мари!
Его голос неприятно и грозно отразился от высоких потолков.
А откуда-то со стороны донесся тихий всхлип.
- Теперь у меня еще и галлюцинации! – услышал он голос Ее Величества.
За голосом последовал звук сбегающей воды. Но он не заглушил повторившегося всхлипа. Тот прозвучал еще несколько раз. И потом перерос в захлебывающиеся рыдания.
Мишель пошел на эти звуки и, как и утром, оказался перед запертой дверью, в которую решительно постучал.
- Мари, пожалуйста, отвори.
Плач резко оборвался.
- Мари, я все равно никуда отсюда не уйду. Не можешь же ты сидеть там вечно.
Его Величество, как и в замке, опустился на пол, откинув голову на дверь и вновь прислушиваясь к тому, что за ней происходило.
Шум воды прекратился тоже. Зато раздался какой-то шорох. А после него дверь дернулась, открылась вовнутрь, и Мишель упал прямо под ноги своей жены.
Она стояла посреди крошечной комнаты, почти совсем как та, в которой он нашел ее год назад во время укладывания книг в библиотеке старого дома, что она продавала. И, как и тогда, лицо ее было заплаканным и потерянным. Да, у королевы Трезмонской была дурацкая привычка рыдать, запершись в ванной – под шум воды, сбегающей из крана.
Теперь же глаза ее при виде короля округлились от удивления.
- Ты? – выдохнула она изумленно.
- Я, - радостно ответил Мишель, легко вскакивая на ноги. – Мари! Любовь моя! Не сбегай больше, пожалуйста. Никогда больше не сбегай.
Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку, чувствуя, что она – словно сплошной напряженный комок. Напряжено было все – руки, ноги, неестественно ровная спина. Лицо – и то казалось таким, будто она едва сдерживается от вспышки то ли гнева, то ли горя. Но стоило его губам прикоснуться к ней, как Мари резко выставила руки вперед и оттолкнула короля. Яростные ее глаза сверкнули, и в них вновь показались слезы.
- Ну уж нет. Хватит. Чему я удивляюсь? От тебя никогда не было просто избавиться. Ты ведь у нас путешественник во времени.
- Ты теперь тоже. Отныне путешествовать будем только вместе, - отозвался Мишель. – Ваше Величество! – он опустился на колени рядом с женой. – Ради вас я готов объявить себя полоумным. Выполнить любое ваше желание, только чтобы вы простили меня. Я люблю вас и только вас.
Глаза ее заметались по сторонам, будто она искала, за что зацепиться, чтобы выбраться из силков. Но то и дело натыкалась взглядом на собственного коленопреклоненного мужа. И как никогда, походила на пойманную птицу.
- Уходи, - выдавила она из себя, чувствуя, что вот-вот снова разрыдается.