- Стало быть, не от вас дитё-то? – недоуменно спросила Барбара у двери, растирая по лицу слезы. Уныло посмотрела на разлитый по полу мед. Придется прибираться. И вспомнила про послание. Дабы не гневить короля еще сильнее, подсунула свиток под дверь и отправилась на кухню. Ей нужно было хорошенько обдумать, что же такое произошло. Одно она знала точно – безумие заразно. Но королева была просто блаженной, а король, кажется, бесноват!
Между тем, едва Мишель отвернулся от двери, как обнаружил, что кресло его занято.
- И снова здравствуй, дорогой братец! – промолвил восседавший на нем Петрунель.
Нельзя было сказать, что Его Величество обрадовался появлению кузена. Но он был единственным, кто мог помочь королю. Мишель встал напротив магистра, скрестил руки на груди и сказал без предисловий:
- Вы же знаете, куда Великий магистр Форжерон отправил королеву. Отправьте меня к ней!
- Мишель, брат мой, вы не меняетесь! – смеясь, ответил Петрунель. Его голова потешно тряслась, борода то и дело подпрыгивала. – Если бы с помощью любви можно было управлять королевством, то Трезмон процветал бы! В этом смысле ваш батюшка был куда как разумнее. Истребил всю мою семью, отобрал наши земли и женился на моей тетке. Прелесть ведь! А вы заладили: отправьте меня к Мари, отправьте меня к Мари.
Его Величество поморщился. Если бы не крайняя нужда, он бы и сейчас выгнал Петрунеля. Сделав глубокий вздох, Мишель решился:
- Предлагаю сделку. Вы отправляете меня вслед за Мари. А я добуду то, о чем вы мне давеча говорили. Кстати, о чем вы там рассказывали?
- А ведь прислушайся вы ко мне раньше, Ваше Величество, я бы счел, что вы это делаете во благо своего королевства и своих подданных. Все-таки вы слишком молоды и слишком чувствительны для трона, - Петрунель улыбнулся и прервал свои разглагольствования. Лицо его сделалось серьезным, даже торжественным. – Санграль. Священный камень, хранимый духом Великого Белинуса на вершине Горы Спасения, где стоит Монсальваж.
- И как же я смогу найти его посреди вершины?
- Если я не ошибся, переводя древние тексты великого кельта, а Петрунель редко ошибается, то Санграль сам вам явит себя, как не может явить простому смертному, даже если простой смертный – сам Великий магистр. Предание гласит, что в три самых длинных ночи третьего года новой эры Санграль засияет для богоподобного рыцаря истинной крови, прошедшего сквозь толщу веков. Если в это время рыцарь не явится, то Санграль погаснет навсегда. Если же рыцарь придет, то он получит великую силу священного камня и освободит дух Белинуса, став новым хранителем во веки веков. Этот камень нужен мне, но достаться он может только вам. Вы разделите со мной силу Санграля. И будете совершенно свободны от всякой магической ерунды, в которую вы мало верите, и которая решительно вам не нужна.
- Хлопот меньше, коль он явит себя сам, - пробубнил Мишель.
Его Величество отвернулся от Петрунеля. Цепь странных событий привела к тому, что он все же исполнит желание мэтра. Если бы Барбара много не болтала. Если бы он сам не встретил в саду маркизу де Конфьян. Если бы Мари не сбежала.
- Хорошо. Будет вам ваш Санграль.
- Ваш Санграль, дорогой мой братец, - весело уточнил Петрунель. – Ваш. Мне же нужно не так много. Едва ли вы могли забыть, я постоянен в своих устремлениях – одно желание. Всего одно. И он ваш навеки.
Его Величество устало кивнул Петрунелю:
- Одно так одно.
- Вот и славно, что мы договорились. Кстати, королевской честью клясться я вас заставлять не буду. Вы жульничаете. Поклянитесь жизнью королевы. И тогда я отправлю вас к ней.
Мишель усмехнулся.
- Клянусь, - легко бросил он Петрунельу и мысленно добавил: «Жизнью королевы Элен Кендорф».