- Нет! Тебе туда больше нельзя. Либо в сундуке придется прятаться, либо, Ignosce mihi, Domine, бесов изгонять начнут. Ты видела этого Ницетаса? Сущий идиот! Остаемся здесь, - он прижался к ее губам. Но неожиданно отстранился и заглянул ей в глаза: - А как ты смотришь на то, чтобы завести маленького Бабенберга? Или маленькую…
- С ума сошел! – возмущенно воскликнула Лиз и быстро отсела от него. – Никаких детей! Чайлдфри! Все! Нанянькалась!
- Ну, хорошо, хорошо, - примирительно пробормотал Поль и, помявшись, спросил: - А чайлдфри – это как картофель? Лиз, ты же не собираешься… ничего такого… - он сделал «страшные глаза».
- Какого такого? – шепотом уточнила Лиз, насторожившись.
- Я не знаю… но мелкий маркиз тебя так достал, что ты готова была его бросить в печь…
- Ты совсем уже? – окончательно обалдев, гаркнула Лиз. – Я тебе что, инквизитор?
- Нет, конечно… Но я же еще не очень в твоем времени… эээ… разобрался. Может, так принято… Не сердись, - подсел Поль к девушке.
- Да разве можно на тебя сердиться? – Лиз обняла его за шею и нежно поцеловала висок. – Просто никаких детей. И все. Договорились?
Счастливый Мишель почти бежал по бесконечным коридорам замка, торопясь к жене. То, что он сейчас испытывал, было бы похоже на чувство, которое испытывает вернувшийся домой рыцарь после победы над драконом.
Он подошел к своей спальне, толкнул дверь, которая к его огромной радости была не заперта. И увидел королеву, сидевшую в «его» кресле. Глаза ее были заплаканы и сердиты. Мишель улыбнулся самой довольной улыбкой, подошел к Мари и поцеловал ее.
- Теперь все и всегда будет хорошо, - прошептал он ей.
- Не будет! – рассерженно выпалила Мари и влепила пощечину королю.
Мишель потер щеку и, продолжая улыбаться, поднял ее из кресла.
- Не спорь! – уселся сам и притянул жену к себе на колени.
- Если ты еще когда-нибудь так сделаешь, то я… я… Мишель, я за эти несколько минут здесь в одиночестве такое себе представляла, что… Посмотри, у меня, наверное, вся голова седая!
Очутившись здесь, в этом кресле, без него, она едва не сошла с ума от одной мысли, что теперь неизвестно, чем это все может закончиться – он решил за нее. Как лучше ей. Но при этом ей бы было куда как спокойнее, если бы они оставались вместе.
- Не говори глупостей! Ничего ты не седая, - поцеловал Мишель ее в висок. – Но, на всякий случай, я люблю тебя не за цвет твоих волос, - рассмеялся он.
Мари положила голову к нему на плечо по старой своей привычке и стала перебирать пальцами его мягкие пряди. Господи! Ведь она не думала о том, что им доведется еще когда-нибудь вот так сидеть здесь, на этом месте. Вот так – касаться друг друга. Вот так – принадлежать друг другу. И она сама чуть все не разрушила.
- Ты простишь меня? – тихо спросила королева.