Но о чем именно речь? И почему я нормально не могу вспомнить?

Можно было посетить зал артефакторики, но я этого делать не стала. Вместо этого, все ещё отгоняя прочь мысли об Эйдаре, вернулась к себе в комнату. У моей соседки на сегодня были назначены отработки – второкурсница умудрилась прогулять какое-то занятие, – потому можно было уделить минут тридцать, а то и целый час таинственному передатчику, оставшемуся от Теренса.

Я добыла его из тайника, взвесила в руке и задумалась: а имею ли моральное право открыть? Или хотя бы попытаться? Любопытство было в этом случае моей слабой стороной. Я не хотела нарушать правила, но… Что же там? Почему оно так сильно заинтересовало Эйдара?

И с какой радости Барнетт никак не идет из моей головы?

Отругав себя за глупые мысли, я ещё раз примерилась к артефакту и решила: всё же попробую. Профессор Теренс, если не задумывал ничего плохого, не пострадает. В конце концов, даже если я увижу его тайное любовное послание или весточку родным, никому не побегу рассказывать об этом. Тихо закрою и постараюсь осторожно вернуть. Если же там что-нибудь жуткое…

Тогда моим долгом будет доложить обо всем ректору или даже более значимым службам. Будет ли это предательством? Нет. Это будет попыткой спасти тех, кого Теренс поставит под угрозу. Хотя мне и не верилось в то, что он способен задумать дурное, но всё же…

Несколько стандартных заклинаний и даже одно витиеватое, найденное в одной из книг сегодня, не помогли. Передатчик был глух к моим попыткам его взломать, а мой собственный дар, приученный к использованию в техномагических целях, не направлялся на разрушение… В отличие от той энергии, которую Эйдар сегодня направил в кубик. И ведь он явно не экономил.

Я вспомнила обо всем, что говорила профессор Мэлоун, и решительно поставила новосозданный артефакт перед собой на кровать. Опустила на верхнюю грань передатчик и представила себе, как истончается моя защита, пропуская внутрь артефакт Теренса.

Я не сомневалась, что кубик не был полым, но артефакт буквально провалился в дерево. Я поспешила захлопнуть щит и почувствовала, как магия Эйдара вскипает внутри, направляясь не на защитные стенки – словно он считал мой дар дружественным, – а на передатчик.

...Прошло, должно быть, больше получаса, прежде чем кубик просто превратился в труху. Моя защита не выдержала, я же чувствовала себя попросту обессиленной. Передатчик был исцарпан, его крышка немного погнулась, и, должно быть, ещё двух-трех таких кубиков хватило бы с головой, чтобы его вскрыть, но их запасом я, само собой, не обладала.

Равно как и запасом энергии. Больше всего мне сейчас хотелось закрыть глаза и попросту уснуть. Едва нашла в себе силы, чтобы спрятать артефакт, причем не так надежно, как обычно – и как раз вовремя, потому что дверь распахнулась, и моя соседка влетела в комнату.

– И что ты тут делаешь? – гневно воскликнула она, глядя на меня.

Глава двадцать шестая

Рьяна

Я помрачнела. Отношения с соседкой у меня были не из лучших, не хватало ещё, чтобы она что-то увидела. А тем более, нашла передатчик и обнаружила на нем руну, обозначающую, что это собственность Теренса! Почувствовать магическое вмешательство она вряд ли способна, ещё слишком юна и неопытна, а вот разболтать всей академии о том, что я что-то замышляю – вполне.

– Я тут живу, – холодно отметила я. – И прав у меня побольше, чем у тебя, если ты забыла. Как там отработка?

– Я на неё не пошла, – гордо ответила соседка.

– Кларисса, – закатила глаза я, – ты, очевидно, хочешь сделать все, чтобы избавить меня от собственного надоедливого присутствия, не так ли?

Второкурсница устроилась на своей кровати, скрестила руки на груди и уставилась на меня, как на врага народа. Очевидно, она в очередной раз нашла какой-то повод посчитать меня той самой противной занудой со старшего курса, которая ещё не забросила попытки заставить её что-то делать.

– Отработать и потом можно, – гордо заявила я. – Я ходила в дуэльный клуб!