Книги

Истинная для эльфа

22
18
20
22
24
26
28
30

— Он не нападёт, — эльф был совершенно спокоен.

— Откуда ты знаешь? Ты уверен?

— Я всегда говорю лишь то, в чем уверен, — своим высокомерным, ровным тоном.

И всё. Замолчал. А вампир уже набрал высоту и умчался в сторону Харапа!

— Погоди…ты что, его вылечил? Зачем?

Эльф странно дернул плечом и нехотя произнес:

— Он мальчишка совсем. Похож на… неважно, ты все равно его не знаешь.

Кассии оставалось только возмущенно покачать головой.

Глава 9

Не стальная игла, а грусть

Мне пробила сегодня грудь.

Пикник «Игла»

Мэй.

Он уже шел к Кассии, когда увидел, прямо за камнем, лежащего на земле Лайка! Лицом вниз. В черной одежде. С привычно растрепанными волосами. И сломанными крыльями… Стоп. Крылья-то черные, но почему они без перьев? И откуда тут взяться Лайку? Наваждение.

Мэй быстро опустился на одно колено. Бережно перевернул тело мальчишки. И облегченно вздохнул. Конечно, это был не Лайк! На снегу, весь в крови, лежал юный вампир. С обреченными, яростными глазами. В горле у него торчал обломок стрелы. Ясно, Кассия постаралась. Её работа. А хорошо стреляет девочка, точно. И быстро. Вполне можно брать её в пару, в бой.

Значит, она выстрелила. Вампир упал. И, в падении, обломал себе крылья. Вот только не помнит он в сражении летающих вампиров. Значит, мальчишка стоял на камне. Отсюда и упал. Не повезло.

Вампир продолжал сверлить его гордым взглядом и молчать. Он уже с трудом дышал. Жить ему оставалось недолго. Неожиданно мальчишка прикрыл глаза и, через боль, повернул голову в сторону. Подставил шею. Прохрипел:

— Добей… эльф…

Повинуясь внезапному порыву, Мэй одним движением разорвал черную рубашку на груди вампира, коснулся ладонями груди и влил ему свою магию. Парень дернулся. А Мэй, пока тот не успел окончательно прийти в себя, резко дернул за обломок стрелы, извлек из горла. Не стал доставать артефакты. Просто добавил еще магии. Зная, что раны теперь затянутся сами. И крылья восстановятся. Нужно лишь немного подождать.

— Зачем? — вампир смотрел прямо на него, злющими глазами. — Я не просил! Теперь на мне долг жизни!