– Я думаю, достаточно, – заявила она.

– Нет! – крикнула я.

Петри встала, давая понять, что вся эта история ей порядком наскучила.

– Госпожа Петерсен, у меня такое чувство, что вас не переубедить, на сколько бы вопросов ваш муж ни ответил, – заявила она.

– Это не мой муж, – ответила я и тоже поднялась.

Тон мой и впрямь был слишком непримиримый, я сама это чувствовала, но у меня не оставалось выбора.

– Помогите! – попросила я.

Петри как будто задумалась. Потом едва заметно кивнула.

– Господин Петерсен, – наконец-то обратилась она к самозванцу, тот тоже теперь стоял. – Предлагаю вам для начала поехать со мной. До выяснения обстоятельств дела мы разместим вас в гостинице, а потом вы сможете…

– Нет, – возразил тот.

Петри удивленно подняла брови.

– Этот дом является фамильной собственностью уже на протяжении нескольких поколений, – заявил мнимый Филипп. – Сегодня я в первый раз за семь лет переступил его порог. И больше никуда не пойду и ни в какой гостинице спать не собираюсь.

Барбара Петри несколько секунд взвешивала услышанное, потом кивнула.

– Госпожа Петерсен, – в конце концов обратилась она ко мне, и в ее тоне зазвучали извиняющиеся нотки. – Не могли бы вы провести эту ночь в другом месте?

Я недоуменно на нее уставилась. Растерянности моей не было предела. Она вообще в своем уме? Неужели и впрямь считает, что я так запросто уйду из дома, а этот чужой человек останется?

– Нет, – отрезала я.

Гостья подавила очередной зевок и подвела черту:

– С учетом всех обстоятельств не думаю, что это хорошая идея, если оба вы останетесь здесь.

– Тогда уведите отсюда этого человека! – сказала я.

– Прошу вас, прислушайтесь к голосу разума, – начала Барбара Петри, но я не знала, обращены ли ее слова ко мне, к самозванцу или же к нам обоим, и потому отключилась.