Было ранее воскресное утро, когда Гарри покинул свою спальню, держа в руке маленькое зеркало. Он помнил, что Сириус упоминал об одной скрытой комнате в Хогвартсе, принимающий нужный тебе вид, если выполнить ряд действий. Гарри сейчас жалел, что тогда не обратил внимание на рассказы крестного о похождениях и розыгрышах Мародеров, в которых фигурировала и эта комната. Существование такого помещения в школе казалось невероятным, но проверить стоило. Сириус никогда не врал. И если не мог что‑то рассказать ему, то так и говорил.

Сев напротив камина в гостиной, Гарри посмотрел в зеркало и назвал имя Блека. Подождав несколько минут, но так и не дождавшись ответа, гриффиндорец решил, что еще слишком рано и крестный спит. Припомнив последний раз, когда он также разбудил Сириуса слишком рано, Гарри серьезно задумался над тем, не отложить ли следующую попытку до полудня. Сириус всегда любил поспать, но ему не часто это удавалось, в чем он проклинал Ремуса, который имел привычку вставать рано.

— Гарри?

Оторвавшись от мыслей, Гарри посмотрел в зеркало. Но вместо Сириуса там оказалось лицо Ремуса. Не то чтоб Поттер был расстроен, увидев Лунатика, лишь немного удивлён. Сириус говорил, что зеркало всегда будет при нем, если Гарри захочет поговорить с ним.

— Лунатик, Сириус в порядке? — тут же спросил он.

— С ним все хорошо, — ответил собеседник, улыбнувшись. — Ты же знаешь, какой Бродяга по утрам. Спит мертвым сном. И так как я встаю раньше него, мы решили, что зеркало будет по утрам у меня, а в остальное время у Сириуса, вместе с его вечно скверным настроением. Я могу его разбудить, если хочешь.

Гарри покачал головой, понимая, что будить Сириуса очень опасная затея, учитывая его обостренные собачьи реакции.

— Я просто хотел спросить его о кое–чем, что он упоминал в своих историях о похождении Мародеров, — произнёс Гарри. — Сириус говорил о комнате в замке, которая может принимать любой вид, который пожелаешь. Я не помню, как он её называл и где она находится.

— Это Выручай–комната, — с усмешкой ответил Ремус. — Если не изменяет память, она на седьмом этаже напротив гобелена Придурковатого Барнабаса. Тебе нужно пройти мимо нее три раза, представляя то, что хочешь увидеть. Тогда появится дверь. Можешь открыть ее и войти, — он сделал паузу, чтобы Гарри уложил в голове услышанное, и продолжил: — Так что ты хочешь получить от Выручай–комнаты?

— Э… ну… мне нужно где‑то учиться плавать для второго испытания, — произнёс Гарри, чувствуя себя неуютно.

Ремус выдохнул, хлопнув себя по лбу.

— Ну конечно, — тихо произнёс он. — Извини меня, Гарри. Никогда не приходило в голову, что ты не умеешь. Но нельзя сказать, что я удивлён. Похоже, Дурсли не позаботились отдать тебя на уроки.

Гарри чуть не рассмеялся. Мысль о Дурслях, охотно тратящих на него деньги, была слишком нелепой.

— Ремус, ты помнишь одежду, которую они мне давали? — спросил он. — Это то, что оставалось от Дадли. Для них я был недостоин того, чтобы тратить на меня деньги или время.

Заметив, как ожесточилось лицо Ремуса при последних словах, Гарри пожалел, что вообще заикнулся об этом. И хотя Вернон Дурсль был сейчас в тюрьме, Сириус и Ремус продолжали проклинать его каждый раз, когда Гарри неосторожно касался своей жизни у Дурслей.

— Как думаешь, я правильно поступаю? — спросил Гарри, чтобы сменить тему.

— Ты о чём? — недоуменно спросил Ремус.

— Нужно ли мне пытаться победить на Турнире? — пояснил Гарри.

Эта мысль терзала его с того самого момента, как он стал четвёртым чемпионом, и снова всплыла наружу после заметки о Хагриде. Как‑никак, Гарри всегда привлекал больше внимания, чем другие, казалось бы, больше этого заслуживавшие. — Я не должен был участвовать в Турнире, а сейчас я на первом месте. Мне кажется, я занимаю место тех, кто более достоин там быть. Выиграть должен Седрик, а не я…

Ремус посмотрел на Гарри с сочувствием.