* * *

— Барек?

Голос отца заставил его быстро убрать в ящик стола фотографию, которую он только что внимательно рассматривал, и только потом ответить:

— Я в кабинете.

Король вошел в комнату и замер. Он пришел поговорить с сыном, но все намерения мгновенно испарились у него из головы, едва он увидел на столе разложенные аккуратными рядами изображения. Джотэм медленно двинулся вперед, жадно вглядываясь в лицо своей покойной жены.

— Где ты их взял? — потрясенно прошептал он.

— У Джасинды Мичелокакис. Она попросила их у своей сестры…

— Палмы, — подсказал имя Джотэм.

— Да.

— Все шесть циклов, что она училась в Академии, твоя мама была ее соседкой по комнате в общежитии.

— Джасинда так и сказала.

— Джасинда? — Джотэм в недоумении оторвал взгляд от изображения и, слегка нахмурившись, взглянул на своего первенца. Когда это его сын успел настолько близко познакомиться с мадам Мичелокакис, чтобы называть ее по имени?

— Да. Я буквально столкнулся с ней у Зала Ассамблеи. Мы поговорили некоторое время, и она пообещала раздобыть их.

— Но почему?

— Что значит «почему»? — услышав вопрос отца, Барек тоже нахмурился.

— Почему она предложила сделать это для тебя? И что она хотела взамен?

— Ровным счетом ничего. Джасинда рассказала мне, что они с мамой были близкими подругами еще до того, как она стала женой члена Ассамблеи, а мама — королевой. Мадам Мичелокакис поведала о маминой любви фотографировать и сказала, что это самое меньшее, что она могла сделать в память о своей подруге. И что если бы мама была жива, то сама обязательно показала бы мне их.

Джотэм, ничего не сказав, просто наклонился и развернул фотографию с крупным планом их лиц так, чтобы она была прямо перед ним. Он помнил, когда был сделан этот снимок. В комнате Латы. Они были совершенно одни, что было крайне недопустимым, но Уильям помог ему проникнуть той ночью к любимой, а затем незаметно покинуть ее до рассвета. Он и не подозревал, что Лата дала Палме это фото.

— Ты пробрался в спальню девушки? — шокированный голос Барека выдернул мужчину из воспоминаний и заставил осознать, что последние слова были произнесены им вслух.