И теперь Сиволоб ночами шнырял по деревне, заглядывая во все дворы и окна. Он был убежден, что "красные" орудуют по ночам. Вот и сегодня на рассвете староста "прочесывал" деревню, прислушиваясь к малейшему шороху, высматривая, не светятся ли у кого окна.

Как назло, Гармаша в деревне не было. Вдвоем не так боязно ходить. Но полицая послали на неделю в карательную экспедицию.

Староста остановился у домика Александры Ниловны, бесшумно открыл калитку и вошел во двор. В предутренней тишине было слышно, как тяжело вздыхает в хлеву корова. Посреди двора на веревке было развешено белье. Взгляд Сиволоба остановился на детской рубашке. Он насторожился: откуда у старухи эта рубашка? Внуков у нее нет, живет одна. К тому же, рубашка совсем не похожа на деревенскую — шелковая, с короткими рукавами. Рядом висели маленькие носки.

"Неужели старуха прячет у себя какого-то мальчишку? Похоже на то! Но зачем же мальчишке прятаться? — рассуждал Сиволоб, возвращаясь домой. Тут может быть только одно: мальчишка либо еврей, либо сын большого комиссара. В таком разе — времени терять нельзя. Надо одним ударом прикончить двух зайцев. Арест мальчишки отведет от меня наказание за поломку трактора, а заодно — разделаюсь и со старухой…"

Однако дома Сиволоба охватили сомнения: а может, никакого мальчишки и нет? Просто, кто-нибудь из больных соседок, у кого есть ребята, попросили Полякову постирать рубаху и носочки… То-то будет срамота: нагрянут они к старухе, а ловить-то и некого! Староста ясно представил себе, как будет ехидничать злоязычная Александра Ниловна, как будет насмехаться над ним вся деревня. Нет, сперва надо окончательно убедиться самому, что старуха кого-то прячет.

Вечером Сиволоб снова подошел к дому сторожихи. В доме стояла тишина. Должно быть, хозяйка улеглась спать. Сиволоб уже собирался уходить, когда через неплотно прикрытую форточку до него донесся голос Александры Ниловны. Старуха с кем-то разговаривала. Староста прислушался. Слов разобрать он не мог. Александра Ниловна говорила тихо, но голос ее был сердитый. Она умолкла, и Сиволоб услышал детский голос:

— Я научусь, тетя Саня. У меня уже немножко получается. Только она очень неспокойная…

Теперь сомнений не было: старуха прячет неизвестного мальчишку. Этого достаточно, чтобы ее арестовать. Давно пора рассчитаться за старое!..

Довольный Сиволоб спал в эту ночь крепким, спокойным сном. Утром к нему неожиданно заявилась Александра Ниловна:

— Сестра у меня при смерти в соседней деревне, отпусти, сделай милость, навестить.

Сиволоб обрадовался: пока старухи не будет, мальчишка никуда из дома не денется. Надо только проследить, чтобы она его с собой не увела.

— Дам тебе на трое суток справку, — важно сказал он. — Когда думаешь отправляться?

— Да сегодня бы и пошла. Мои сборы недолги…

— Тогда ступай собирайся. А я пока выправлю тебе документ…

Прошел целый час. Александра Ниловна за справкой не являлась. Сиволоб забеспокоился: уж не раздумала ли? Надо проверить. Но едва он вышел из дома, как встретил ее.

— Где тебя, старую, носит?

— Да ведь дела разные, пан староста, соседки зашли, то да сё…

— Вот тебе бумага. Через три дня чтоб была на месте и доложилась мне! Поняла? Ну, пойдем, провожу до околицы.

— Чего меня провожать, ты не кавалер, я не барышня…

— Сам знаю, кого провожать, кого в тюрьму сажать! Сказано, идем, значит, идем!