Она потихоньку поднялась, накинула халат и заглянула в комнатку великанши. У той горела тусклая настольная лампа, а сама она сидела на кровати в ситцевой ночной рубашке с бумажными кружевами и огромными кулаками растирала по лицу слезы, катящиеся из глаз.

— Что с вами? — в замешательстве спросила Полина, подсаживаясь к ней.

Поповна посмотрела на нее с тоской, обняла за плечи и снова зашлась в рыданиях.

— Вам плохо? — пытаясь вырваться из богатырских объятий, спросила Полина. — Может, врача позвать?

— Нет, — всхлипнув, пробормотала та. — Мне хорошо.

— Господи, я ничего не понимаю, а что же вы плачете?

— От счастья. Случается же у людей такое счастье, такое…

«Она тоже сумасшедшая, — решила Полина. — И не мудрено: всю жизнь проработать в таком месте…»

— У каких людей? — пробормотала она, пожав плечами.

— Да вот, — Поповна ткнула пальцем в карманного формата истертую книжечку, лежавшую под лампой. — У Эдвина и Насти.

Полина взяла книжечку в руки. Это был один из ныне модных женских романов российской Барбары Картленд — Виктории Королевой — «Бегство из обители печали». Полина усмехнулась. Она не была поклонницей подобного рода литературы, к тому же ее бывший друг относился к такому чтиву весьма презрительно.

— Ты читала? — спросила великанша, наливая себе воды.

— Нет.

Поповна даже поперхнулась от такого ответа и плакать в миг перестала.

— А я-то думала.. Ты ж вроде нормальная, не как все.

— Я нормальная, — обиженно сказа Полина.

— Ну тогда хочешь — почитай. Только мне через два дня ее возвращать нужно.

«Нет уж, спасибо», — язвительный ответ уже вертелся на языке, как вдруг Полина перевернула книжку и увидела того самого ангела, который явился ей в день возвращения из небытия.

— Кто это? — спросила она.

— Автор.