— Осталось ждать возвращения. Покурим?
Женя кивал, ронял сигареты из скачущих от счастья рук, а Ваня трепал его по голове, щуря глаза от солнца. Над высоткой вдалеке поднимался туман, а лучи света пробирали его насквозь, выползая красными лапами, ползущими по городу. Во всех лужах было солнце, дети гонялись за его зайчатами, парочки в окнах обнимались, не боясь яркого огня, равному огню их любви, но из всего этого не было никого даже издалека напоминающего Чехова и Есенина, сложивших свои руки на подоконник.
Павел Алексеевич остановился напротив сына примерно через два часа. Женя не волновался: даже если что-то пошло не так, с такими друзьями любая боль решаема.
— Прости, что разозлился, сынок. Таких хороших слов про тебя я никогда не слышал! Литература — достойное призвание! Не разочаровал. Спасибо, Есенин! — мужчина захохотал и протянул руку своему ныне уважаемому сыну.
Чехов протянул и свою для рукопожатия, а взгляд перевел на сидящего за столом веселого Ваню.
«Спасибо, Есенин», — говорил его взгляд.
Глава 2. За работу
— Меня приняли!
В кухне раздались крики, аплодисменты, Базаров бросился к другу пожимать руку и хлопать по спине, Чехов довольно закивал и в привычной циничной манере произнес:
— Ну все! Взрослая жизнь! Остается жениться.
— Я собираюсь, я же не Есенин. — Коровьев довольно пожал плечами.
Адам весь сиял, щеки приобрели яркий красный оттенок, а глаза приятно светились амбициями и желанием что-то делать. Все его тело говорило невозможности стоять на месте, оставалось лишь двигаться к далеким мечтам. Только что он вернулся с собеседования в оркестр в один небольшой, но известный в некоторых кругах театр. Парень понимал — это лишь начало, но и к нему нужно отнестись с ответственностью, ведь может не случиться и продолжения. Ужасно радовало, что наконец-то можно работать по специальности, а не подрабатывать на всяких неинтересных профессиях за копейки.
— Слушай, ты следи за речью! На меня девочки вешаются. А на тебя только Бегемот, когда ему Сашка на хвост наступает. Задумайся.
— Я не сомневался, что у тебя получится. Ты — талант. — прервал язвительного товарища Базаров.
— У меня образование Гнесинки, меня куда угодно возьмут, парень. Но спасибо.
— А я, кстати, тоже хочу устроиться куда-нибудь! — выпалил Есенин, потрепав себя по волосам.
Парни замолчали, глядя на друга-разгильдяя в упор. Есенин и работа казались чем-то таким отдаленным…
— Зарабатывать хоть копейку хочется. Нашел уже пару волонтерских программ.
Молчание стало еще более напряженным, но его прервал громкий вопль смеха Чехова и короткий кашель Коровьева, после которого тот ласково продолжил:
— Ваня, послушай…