– Что случилось? – ошарашенно повторила я вопрос, цепляясь за стиральную машинку. Оказывается, его Денисом звали…
– Когда… Где он сейчас?
– Он в морге. А что, хочешь поговорить с ним? – ехидно спросила сестра, и я усомнилась в родственных связях между ними.
Это как нужно ненавидеть брата, чтобы после его смерти так себя вести?
– Около шести он попал в аварию, в начале восьмого сердце остановилось.
– Где и когда похороны? – собрав всю волю в кулак, спросила я.
– На Кунцевском кладбище в субботу в полдень. Только тебе не надо приезжать.
Мамочки…
Слез не было, не было ничего, просто все рухнуло. Вчера я думала, что все плохо? Получите, распишитесь – сегодня еще хуже. "У нас с тобой чуть больше, чем вечность" вспомнила я его слова. В голове назойливо вертелся и мой ответ "поодиночке". Неужели он действительно напился? И пьяным сел на мотоцикле? Боги, ведь у Эндуро объем двигателя 400 мл, а у Кавасаки Зед 1000… Такая разница на первых порах давит на управление и в трезвом виде, а уж в пьяном… Я виновата в его смерти…
В дверь постучалась мама, затем открыла ее.
– Ты в порядке?
Я перевела взгляд с нее на зеркало и мне стало еще хуже – если раньше я была бледная, то теперь – белая как мел. И у меня были красные зрачки. Я торопливо закрыла глаза и, прижав ладони к лицу, с нажимом провела кончиками пальцев по бровям.
– Да, мам, – неразборчиво пробурчала я в ладони, осторожно открывая глаза, – просто голова закружилась, наверное, давление упало.
– Тебе нужно наладить режим, – покачала головой родительница, – не опоздай в школу.
– Я постараюсь. – Прихватив халат со стиральной машинки, я направилась в комнату.
– Ты сегодня после школы куда? Я не смогу отпроситься пораньше, предупреждаю, – услышала я голос мамы за спиной.
– К дяде, – пожала я плечами, поворачиваясь, – е отпрашивайся, не надо.
– Ну хорошо, собирайся.
Захожу в комнату. Закрываю дверь. Сползаю по стене на пол.
Zu fuhlen um zu spuren…Meine Sinne, Meine Seele, Meine Gewissen und meine Herz…