– Правильно, – сказала Юрико, – мы их называем медузами, и это очень грозный противник. Более серьезный, чем годзиллы.

– Годзиллы, я так понял, это те, кого мы называем гориллоидами, эти мохнатые твари?

– Да, верно. Но самые страшные – триффиды. Они подчиняют себе разум, и человек идёт, как скот, на убой. Мы из-за них потеряли члена отряда, Ивана Денисовича.

Двойственная ситуация! Юрико, рассказав нам про этот вид монстров, что мы не знали, только что лишила нас бонуса от системы, в том случае, если мы его встретим и убьём. Но то, что она говорила...

– А как он выглядит, и как ему можно противостоять? – забеспокоился дядя. Вроде и прилично впереди шёл, но как-то вышло так, что на мгновение стих царивший на территории аэропорта шум, и он услышал рассказ девушки.

– Как высокая палка, потому мы так его и назвали. Подманивает тебя, и выгрызает мозг. Когда мы чудом выжили при встрече с ним, у меня и Виктора, – японка сделала паузу и глубоко вздохнула, – добавился плюс один пункт к силе воли. Мы сделали вывод, что надо прокачивать силу воли. И стали выставлять лоты на ее покупку. Знаете, их очень легко наменять, их никто не ценит.

Знаю ли я! Да мы сами выставили кучу лотов с этим зарядом на обмен, считая его бесполезным!

– Спасибо, это очень ценная информация, – сказал я, – кажется, у нас только что появился новый, очень важный пункт для выставления лотов на рынок.

– Стоп! – сказал Борис, – впереди отряд гориллоидов.

Через секунду мы тоже их увидели. Три гориллоида внезапно вышли со стороны окон с парковки в двух сотнях метрах впереди нас, и сейчас уставились на нас. А мы, замерев, на них. Схватки с ними я не опасался, пусть только подойдут поближе, и мы разделаем их на фарш. То ли гориллоиды почувствовали это, то ли со стороны летного поля слишком соблазнительно пахли обгорелые трупы, но они через несколько секунд стронулись с места, и побежали в сторону гейта. Смотрелось это дико – ни дать, ни взять, опаздывающие на самолёт предельно странные пассажиры.

– Идём дальше, но мимо того гейта проходим с максимальной осторожностью, – сказал Борис, – с них станется устроить засаду.

– Сколько отсюда до служебной парковки? – спросил я Бориса.

– Ещё около трехсот метров пройдем, затем выйдем из аэропорта на открытое пространство, повернем налево, пройдем пару больших зданий, и окажемся прямо на ней, – ответил тот.

Эти триста метров мы больше не разговаривали.

Засады у гейта, в который убежали гориллоиды, не оказалось, а ещё через две сотни метров, во время которых нас никто не потревожил, мы добрались и до служебной парковки. Я аж присвистнул, увидев стройные ряды десятков самых разнообразных машин, нужных для обслуживания огромного хозяйства Домодедово.

– Аэродромный автобус снова брать не будем, он в наших лесах застрянет, едва съедем с асфальта, – сказал Борис, – надо проверить все подходящие грузовики.

– Я сам схожу, а вы будьте готовы прикрывать, – сказал я, опуская носилки на бетон.

Я сразу решил, что надо брать пожарную машину. Клиренс высокий, двигатель мощный, можно насобачиться разгонять монстров из пожарного шланга водой при необходимости, плюс наверняка есть всякие полезные вещи внутри, наподобие топоров с длинной ручкой. Может, японцы захотят взять их вместо ножек от стола. Три машины стояли рядышком, я направился к ближайшей. Одно дуло насоса торчало прямо над крышей, еще одно – на капоте. Похоже, что на этой пожарной машине можно и ехать, и поливать водой что или кого хочешь прямо из кабины. Надписи спереди Sides, Actros, и VB сказали мне только, что машины эти явно импортные.

Перед тем, как подходить совсем близко, лег на асфальт, благо испортить мою одежду было уже невозможно, и тщательно осмотрел, нет ли чего лишнего под машинами. Ни скатов, ни массивных рыжих лап притаившихся в засаде гориллоидов там не оказалось. Вроде безопасно.

Как и рассчитывал, кабина ближайшей машины оказалась открытой. Но вот ключей нигде не оказалось, да и бак был заполнен только наполовину. Залез в кабину следующей – выбор тачек неплохой. Можно и попривередничать.