В общении с триадическими коллегами необходимо учитывать еще один немаловажный фактор – они склонны считать себя самозванцами²⁶. Следует отметить, что до некоторой степени притворство присуще людям с различными типами личностей, а не только представителям «Темной Триады». Чаще всего попытки притворяться, натягивая чужие маски, характерны для не уверенных в себе женщин. Однако именно при общении с триадическими типажами фактор притворства играет очень важную роль.

В личности каждого человека присутствует доля притворства: от минимума, когда человек чувствует себя совершенно искренним, сохраняя уверенность и каменное спокойствие, до максимума, когда люди считают себя притворщиками, постоянно носящими маски и рискующими быть пойманными. Иными словами, такие люди чувствуют себя самозванцами.

Притворство окружает нас повсюду: на вечеринках, в пабах, за рабочим столом в офисе; люди говорят смешными голосами или кривляются, используя гримасы как разменную игровую монету. Тем не менее настоящий притворщик – это совершенно другое животное. Существует два типажа притворщиков. Психопатические притворщики – это зачастую мошенники, присваивающие имя и личность других для достижения личных целей.

Ян Людвик Хох, сын сезонного рабочего, родился в 1923 году в Чехословакии. Приехав в Англию в возрасте пятнадцати лет, он не знал английского, но за поразительно короткое время превратился в дельца и владельца загородного поместья, говорящего по-английски на языке высшего света. Хотя к моменту своей смерти он потерял доверие большей части британского высшего общества, с ним продолжало сотрудничать множество различных компаний, которые даже не предполагали, что он мошеннически выманил у них сотни миллионов фунтов.

Так в чем отличие Роберта Максвелла (урожденного Яна Людвика Хоха) от обычных асоциальных элементов? Он отличался тем, что жил с полностью придуманной личностью и чувствовал себя мошенником, совершая полностью законные сделки, тем временем обман и махинации давали ему ощущение реальности.

Следует отметить, что вы даже не можете себе представить масштаб распространения этой тенденции. Однажды на вечеринке (дело было в 1988 году) у меня завязалась беседа с одной женщиной, которой на вопрос о роде моей деятельности я ответил, что я провожу интервью со знаменитостями для телевизионной программы. На что моя собеседница с улыбкой заявила: «Это неправда, на прошлой неделе я познакомилась с человеком, который действительно выполняет эту работу».

Проблема состояла в том, что в программе мое лицо никогда не показывали, и единственное, на что она могла опираться, – был голос. Следует отметить, что голос мужчины, представившегося мной, в достаточной для «узнавания» степени был похож на мой. Позже я выяснил, что описанный случай был не просто способом затащить женщину в постель, он полностью отражал образ действий этого человека, чувствовавшего себя мошенником, говоря правду.

Вторым архетипом притворщиков, ощущающих себя актерами, исполняющими соответствующие социальные роли: отца, матери или служащего, играющими в реальность, а не живущими ей, – являются «как будто» личности. Подобные притворщики отличаются от психопатического типажа отсутствием холодности, безжалостности и асоциальных наклонностей.

Как-то в интервью со мной (в 1980-х) Тони Блэкберн – британский радиоведущий – признался: «Я чувствую себя настоящим только тогда, когда притворяюсь диск-жокеем Тони Блэкберном; моя реальная жизнь длится два часа радиопередачи, а про остальную часть можно забыть. Хотелось бы, чтобы вся моя жизнь стала одним большим радиошоу». Следует отметить, что аналогичные высказывания можно услышать от многих представителей индустрии развлечений, в их число также входит Фрэнк Скиннер.[1]

Еще Оскар Уайльд с поразительной точностью отмечал то, как маска становится катализатором для самовыражения личности: «Человек меньше всего похож на себя, когда говорит от своего имени. Дайте ему маску, и он расскажет всю правду». В той же серии интервью, в которой мне удалось побеседовать с Тони Блэкберном, я встретился со Стивеном Фрайем – британским актером, известность которому принесли комедийные роли. Он считал Уайльда своим кумиром и очень точно описал мне свои ощущения и свои страхи: быть выведенным на чистую воду, однако большинство живет, содрогаясь от ожидания этой неопределенной «чистой воды». В одном Фрай ошибался – только те, кому свойственно притворство, испытывают такой страх.

В отличие от психопатических притворщиков, «как будто» личности не крадут или придумывают имя, а пытаются мимикрировать, повторяя стиль и образ группы или личностей, которыми восхищаются. Они, как Уолтер Митти, меняют маски и личности, не испытывая даже намека на противоречия.

Для обоих архетипов притворщиков можно выделить пять ключевых характеристик.

Отсутствие самосознания – личность притворщика представляет собой сплав чувств, идей, выражений и манер других людей. Зачастую притворщик может великолепно пародировать других, схватывая особенности произношения и жесты, а иногда выдавая их за собственные. Он великолепно адаптируется, собирает умные мысли и фразы окружения, превращая их в сетку, маскирующую нехватку собственных.

Его мошенничество скрывается за дилетантством и искусственностью поведения, проявляющихся в виде общекультурного архетипа, например, «спорт», «военный», «кэмп»[2] (несмотря на свою гетеросексуальность) или даже аристократическую веселость Берти Вустера.

В качестве дополнительного камуфляжа могут быть использованы эзотерика, сложные термины и обсуждение малоизвестных фактов, например, традиции строительства иглу у эскимосов или редкость определенных типов жестокости. Притворщик будет в первых рядах, использующих модные словечки, значение которых неизвестно, а окружающие не хотят почувствовать неловкость, задавая уточняющие вопросы. Он будет щеголять техническим жаргоном, чтобы сделать вид, что обладает знаниями или опытом инсайдера сложных профессиональных сфер (теория постмодернизма в литературе или что-то еще невероятно мудреное, в чем мало кто что-то понимает, – например, традиции анимэ или интернет-технологии).

В-третьих, притворщик будет демонстрировать поразительные вербальные навыки: беглость и сложность его речи просто сразит вас наповал. Это может быть словесный поток, украшенный изысканными каламбурами и блистательными метафорами, сравнениями и аналогиями; или же мудрые наставления, полные афоризмов и парадоксов; или же, в зависимости от ситуации, в которой вы находитесь, легкая болтовня, полная загадок и скрытых обещаний. По его мнению, язык и есть реальность.

Однако вся позолота слетает под малейшим давлением, если притворщик выберет неудачную жертву для бравады жаргоном (например, настоящего специалиста в интернет-технологиях). Поток может превратиться в жалкую, заикающуюся, несвязанную и спутанную речь, представляющую собой странную смесь, напоминающую бессвязный и бессмысленный бред шизофреника.

В-четвертых, он обладает уникальным, почти телепатическим, чутьем в отношении ваших мыслей и чувств – вне зависимости от их глубины, улавливая их за секунду до того, как вы их сформулировали. Тем не менее большую часть времени он поразительно глух к вашим эмоциональным потребностям и крайне нечувствителен.

И в-пятых, он обладает обостренным ощущением реальности, когда играет, но испытывает себя оторванным от жизни, лишенным удачи и радости, когда игра заканчивается. Он может ощущать свои настоящие (определяемые внешними факторами) социальные роли успешного писателя, предпринимателя, банкира, мужа как что-то сфальсифицированное, скрывая или отказываясь от своих настоящих достижений.