Эльфы вечно притворяются людьми, но никогда прежде я не сталкивалась с тем, чтобы человек, чье имя на слуху у публики, оказался эльфом. Они ведь стареют куда медленнее людей. То есть по сравнению с нами практически бессмертны. Марлону на вид лет тридцать пять, на деле же – несколько сотен, если не больше. Конечно, эльфы с помощью волшебства могли внушить кому угодно что угодно, но ведь сейчас у всех есть доступ в Интернет, смартфоны с камерой, каждый может опубликовать, что хочет, на любом сайте. Все-таки современные технологии уже не те, что двадцать лет назад. И кто-то наверняка обнаружит фотографии людей, которые не стареют. Эльфам опасно привлекать к себе внимание публики.

Рен наклонил голову, и не успела я сообразить, что он делает, как он потянулся ко мне и поцеловал в щеку.

Я отпрянула и подняла на него глаза.

– Ты что?

Рен расплылся в улыбке.

– Мне показалось, тебе этого хочется.

Мою щеку кололо там, где он прикоснулся к ней губами.

– Тебе показалось, что мне хочется, чтобы ты меня чмокнул в щеку?

– Ага, – ответил Рен. – Всем время от времени хочется, чтобы их поцеловали в щеку. К тому же ты так очаровательно смущаешься.

Я потянулась было к щеке, но остановилась, чтобы не выглядеть полной идиоткой.

– Ну ты и чудак.

– Я думал, тебе именно это нравится.

Я переступила с ноги на ногу.

– Я тебя толком не знаю, почему мне должно что-то в тебе нравиться или не нравиться?

– Ну брось. Ты знаешь, что я из Колорадо. Что я кладу много сахара в кофе. И ворую бекон. – Рен понизил голос. – И целую в щеку тех, кому этого хочется.

– Я… – и что прикажете на это отвечать?

Рен шагнул в сторону, и я увидела мужчину, с которым прежде стояла та женщина. Он пытался отпихнуть привратника, чтобы пройти в гостиницу, и что-то раздраженно кричал.

Озорная улыбка покинула лицо Рена, когда он окинул взглядом эту сцену перед входом в отель. Он стиснул зубы и сжал кулаки. Глядя на него, я снова вспомнила про Мерль. Если кто и знает, где находятся врата, так только она.