Генерал-майор сразу же попытался взять меня в оборот, предъявив приказ о формировании дивизии и заявив, что батальон на основании этого приказа теперь будет входить туда. В качестве "тяжелой артиллерии" он использовал авторитет Кобулова. Генерала можно было понять — просто так взять и получить хорошо подготовленный, полностью укомплектованный кадровый боеготовый разведбат, а не формировать новый неизвестно из кого. В принципе я был не против. Тем более с учетом предстоящих вскоре летних боев с прорывающимися к "Владику" немцами. Только вот что делать с имевшимися у меня приказами? Пришлось приоткрывать тайну и, вызвав секретчика предъявлять свои бумаги. После чего у нас пошел несколько иной разговор. Отменять имевшиеся у меня приказы комиссар ГБ не стал. Обещал согласовать все вопросы с наркоматом и попросил в вести его в курс наших дел. Почему бы и нет?

Сняв простыню с макета, я показал гарнизоны советских войск, выставленные и запланированные мною заставы, блокпосты, примерные места дислокации боевиков, объяснил значение разноцветных булавок. Рассказал, каких результатов мы уже добились, продемонстрировал фотоальбом с уничтоженными боевиками и теми, кого ищем.

О положении дел в Чечне и Ингушетии Кобулов знал по рапортам и докладам из Грозного и командиров, расположенных там воинских частей. Я высказал свое мнение о действиях местной милиции и совпартаппарата в борьбе с бандитизмом — предъявив ему "ксивы" и остальные документы убитых боевиков с подписями ответработников. Достал и показания плененных нами бандитов.

— Если мне будет разрешено высказать свое мнение по этому поводу. То я бы рекомендовал организовать комплексную проверку всех органов власти на территории Чечено-Ингушской республики, с обязательным увольнением из органов всех виновных и направлением их на фронт в штрафные части. Это касается и партработников всех уровней. В первую очередь из числа чеченцев и ингушей. По имеющимся сведениям практически все они имеют среди бандитов своих родственников и из-за родственных связей не принимают мер к возврату их к нормальной жизни. То есть фактически пособничают бандитизму. В таком же ключе следует рассмотреть вопрос и с легализованными бандитами — сдался властям — иди на фронт в штрафную роту. Докажи что имеешь право жить и мирно трудиться вместе со всеми. А то получается что бандит, скрывающийся в лесах и горах, имеет больше шансов пережить войну, чем человек преданный своему государству и с оружием в руках защищающий ее на фронте. Это же правило должно распространяться и на родственников уничтоженных бандитов — мужчин и женщин призывного возраста. Мужчин направлять в штрафные роты, женщин — в качестве младшего медицинского персонала в воинские части. Этим будет ликвидирована база подпитки бандитизма, разрушен местный жизненный уклад. Местные жители трижды подумают, перед тем как уходить в бандиты или помогать им.

— Что ж довольно интересное и своевременное предложение.— Задумчиво сказал комиссар ГБ.

— Владимир Николаевич, а где находятся захваченные вами пленные? Они бы были очень полезны в дальнейшем. — В разговор вмешался майор, что интересовался альпинизмом, вошедший в палатку позже остальных и внимательно слушавший мои пояснения по макету.

— Бандиты уничтожены, как взятые с оружием в руках. Кроме того в условиях рейдовой операции сохранять им жизни не представилось возможным.

— Тем не менее, у вас же была возможность их допросить. Значит, была возможность сохранить им жизни.

— Да для нас это стандартная процедура. Допрос много времени не занимает, а для конвоирования пленных требовалось выделять людей, отвлекать их от боевой задачи, что чревато серьезными последствиями для рейдовой группы. Мне жизнь моих людей важнее, чем сохранение жизни бандитам.

— Тем не менее, вы могли передать пленных в органы советской власти в близлежащем населенном пункте.

— Могли бы. Но тогда раскрыли бы место своего нахождения и задачи решаемые нами. Именно поэтому и в целях сохранения секретности бандиты были уничтожены.

— У вас майор, что все могут проводить экспресс допросы такого качества? — вмешался в разговор Кобулов, до этого листавший протоколы допросов и читавший собственноручные показания боевиков.

— Все командиры и политработники подразделений, старшие групп и сержанты, а так же егеря обучены проводить такие допросы. Да и остальные опыт подобной работы с пленными врагами имеют. Такова уж наша специфика действий в тылу противника.

— А если бандиты вам наврали?

— И такое может быть. Мы обязательно проверяем их показания. Кроме того бандитам нет смысла нам врать. Мы их сразу предупреждаем, что в случаи лживости показаний будут уничтожены все их родственники из тейпа.

— И как не врут?

— Пытаются. Но мы свое слово держим. Некоторым удается это понять раньше, чем они умирают.

— Как, например старик и несколько мужчин, что вы захватили на перевале Харами?

— Да.

— Но вы, же сейчас действуете на своей территории, а не где-то на фронте. — не унимался майор.