– Осторожнее, – говорит Рип и обнажает зубы в свирепой улыбке. – Помни пословицу про камни и стеклянные дома.

– Я живу не в стекле, а в золоте. Так что могу бросаться камнями сколько вздумаю, – огрызаюсь я.

– Верно. Ничего иного от тебя я не ждал.

Я резко вскидываю голову.

– И что это значит?

– Только то, что ты всегда стремилась побыстрее меня осудить, – с дерзким безразличием отвечает Рип. – Скажи, Мидаса ты тоже называла лжецом? – провоцирует он, нахмурив шипастые брови. – Давно он заявляет о твоей силе как о своей собственной? Давно ты всем про него лжешь?

– Мы не Мидаса обсуждаем.

У него вырывается едкий смешок, жалящий, причиняющий боль.

– Ну, разумеется. Твой золотой царь всегда прав, – язвительно бросает Рип.

Я с такой силой впиваюсь ногтями в обнаженную ладонь, что почти надрываю кожу.

– Ты не имел права злиться, когда я решила к нему вернуться. Нет, ведь ты обманывал меня с самого начала.

Из горла у него рвется жуткий рык, словно Рип пытался его сдерживать, но безуспешно.

– Он тоже тебя обманывал!

– Вот именно! – кричу я, и этот возглас, как сопровождающие его невыносимые чувства, вынуждают Рипа отшатнуться. – Мне осточертело, что все меня обманывают! Лгут, манипулируют. Ты пытался притвориться, что намного лучше него, однако точно такой же.

Лицо Рипа становится мрачным как ночь, и у меня появляется нехорошее предчувствие.

– Неужели? – ответ его резкий, но удар наносит взгляд.

Между нами повисает жаркая удушливая тишина. Мертвый груз трупа, тлеющего под ногами. Видение друг друга затуманивается дымкой нашего разлада.

– Благодарю за разъяснение, теперь я знаю, что ты на самом деле обо мне думаешь. – Аура Рипа струится вокруг него, и, поскольку теперь я знаю, что в ней таится подавляемый пар гнойной силы, мне хочется сбежать и скрыться. – Отличное напоминание о том, насколько искажены твои суждения.

Ненавижу его. Ненавижу теперь с такой силой, что жжет глаза. Жжет так, что я больше не могу сдерживать язычок пламени. По щеке стекает жгучая слеза, и Рип проводит по ней взглядом, пока она не падает мне на подбородок.

– Вероятно, мои суждения не были бы так искажены, если бы люди, которым я доверяла, не пытались хитрить, изворачиваться и лгать, – резко отвечаю я и смахиваю еще одну случайно вырвавшуюся слезу.