Но, этого сделать мне не удалось.

Я почувствовал жгучую боль в колене. Чертовски, до одури пульсирующую боль. Нога подогнулась, и я, вскрикнув, рухнул на пол. Морща от боли лицо, посмотрел назад.

Виктор шел, наставив на меня пистолет. Его багровое лицо было искажено гневом, он приблизился ко мне и, наклонившись, взревел:

– Ты… жалкий кусок дерьма…, никчемный ублюдок! Что ты сделал с моим сыном?! – чуть ли не брызжа слюной, он со всей силы пнул меня в раненное колено.

У меня в глазах забегали искры, мне казалось, был на грани того, чтобы потерять сознание. Виктор еще раз пнул меня в, судя по всему, раздробленное колено. Затем схватил за волосы, поднимая мое лицо, заставляя смотреть прямо в глаза.

Он ткнул дулом пистолета в мою щеку и надавил.

– Как же я мечтаю прикончить тебя…, – сквозь стиснутые зубы прошипел он. – Как же мечтаю увидеть, как ты сдохнешь!

– Ты всегда был пустозвоном…, – голос звучал неубедительно и хрипло. – Когда я стрелял в твоего выродка, не колебался.

Виктор еще раз пнул меня в колено, а затем наступил на него ногой, нажимая каблуком начищенной до блеска туфли.

Я стиснул зубы, и завыл от боли.

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать!! Тебя должны доставить к Раббинович живым, но не обязательно целым! Так что же ты пытался сейчас провернуть?! Запахло горелым и решил свалить в закат?! Хотел сбежать, словно крыса, с тонущего корабля?! Только ты забыл, что капитаны идут на дно с кораблем! – сказал он, нервозно хмыкнув, затем посмотрел за свое плечо и сказал. – Убить всех, открыть багажный отсек.

Послышалась пальба. Я приподнял голову, пытаясь посмотреть, что там творилось, но силы покинули меня, голова была словно в скафандре.

Солдаты Конфедерации в полном военном обмундировании обстреливали моих военных. Когда крики и звуки стрельбы стихли, я услышал, как со скрипом открылась металлическая дверь фургона.

Мое сердце ухнуло вниз.

– Сер, срочно идите сюда!

Виктор отпустил меня и пошел в сторону фургона. Когда он заглянул внутрь, то громко ахнул… и ошарашено посмотрел на меня.

– Твою мать…, что это?! Сколько тут эссенции?!… Ты чем занимался все это время?! Какого хера?!! – его голос звучал действительно ошеломленно. Сложилось впечатление, будто он напрочь забыл о трагично почившем сыне. – Как…, как б**ть такое возможно?! Сколько ее тут?! Да тут же не меньше тонны. Ты что…, охренел?! Как ты сделал это?! Я тут изворачивался, как мог… с этими подпольными фермами…, а у меня даже сотой части не накопилось!! Что это такое, мать твою?! Ты что, все эти годы обворовывал нас?! Не жирно в одну харю?! Ну ничего мать твою. Сейчас я найду куда ты спрятал Лъеду и…

Я резко вскинул на него глаза, и гневно посмотрел на него.

– Если тронешь ее, я…

– Ууу…, какой ты злой. На, хочешь посмотреть? – Виктор подошел ко мне, садясь перед моим лицом на корточки и открывая лицом голографическую панель. – Начать воспроизведение прямой трансляции, – обращение было адресовано голосовому помощнику.