Каких-то тридцать километров от Ростова. Заброшенный хутор. Больше, чем через год после пропажи Кирилла, я смогла сесть за руль. Машина неслась по шоссе. Я наслаждалась скоростью и свежим ветром, бьющим в открытое окно. Но потом, когда машина съехала на проселочную дорогу, скорость пришлось снизить и внимательно смотреть вперед.

Дорога была неровной, состояла из ям и ухабов. Но это не мешало моему настроению. Казалось, будто скоро я встречусь с Кириллом. Будто я еду к нему на свидание. На наше место. Так я его ощущала.

Пруд у заброшенного хутора зарос камышами и тиной. На противоположной стороне виднелись одинокие рыбаки. Где-то справа, судя по доносящимся звукам, располагался пляж.

Место я нашла сразу. Вот она, плакучая ива. Именно здесь и лежал Кирилл. Слева от ивы сухая коряга, справа большой куст шиповника, вокруг слегка примятая трава, россыпь одуванчиков. Справа разрытая земля.

Да, это точно оно. Наше место.

Я вышла из машины, подошла к иве, погладила по стволу.

– Здравствуй, родной, – прошептала я.

Казалось, я общаюсь с родным, любимым человеком. На глазах выступили слезы. Не в силах оторваться от ивы, я плакала и гладила, гладила шершавый ствол. Перед глазами было лицо Кирилла, которое я так любила когда-то. И буду любить всегда.

– Прости, – прошептала я. – Прости за то, что подумала, ты меня предал.

От этих слов стало легче. Как я могла так поверить смске в ночь пропажи Кирилла! Я колебалась. Как я могла!

Это я предательница! Я! Не Кирилл.

Почему той ночью я не побежала в парк искать Кирилла? Почему тупо сидела у телефона?

Мысль о том, что промедление могло стоить жизни Кириллу, измучила. Я постоянно думала об этом. Я не понимала, как теперь жить. Дальше.

А еще я знала, что буду приезжать на это место всегда.