- Уже похоронен.
- Не ехать?
- Отравлен-то там, во Фруктовом…
- Ага, все-таки ехать, - заключил я.
«Ехать - не ехать» сводилось к одному: даст ли машину? До Фруктового километров восемьдесят.
Мне хотелось спросить: с каких это пор мы обращаем внимание на такие корявые анонимки? В конце концов, ее может проверить следователь районной прокуратуры или даже участковый.
- Сергей, там жену подозревают.
- Врач-то вникал?
- Да, остановка сердца, телесных повреждений нет.
- Тогда чего беспокоиться?
- Сергей, сельская местность. Слухи расползаются: мол, убили - и все шито-крыто. Мол, прокуратура дремлет. Эти слухи надо пресечь.
- Как, Филипп Иваныч?
- Следственным путем.
- То есть?
- Эксгумацией.
2
Несведущим поясню: эксгумация - это извлечение покойного из могилы для исследования трупа. Звучит просто, а нервотрепки…
Ранним утром я сел на телефон. Сперва договорился с начальником тамошнего РУВД о транспорте - везти гроб с покойным в морг областной больницы для вскрытия. Потом отыскал судмедэксперта. Затем участкового, который должен обеспечить землекопов разрыть могилу, достать труп и погрузить: не каждый рабочий согласится, поскольку дело отвратное. Не поврежден ли гроб и не потребуется ли новый? Криминалист нужен, чтобы снять на пленку, двое понятых…
В десять часов я выехал на машине следственного отдела, а в одиннадцать тридцать был уже в поселке Фруктовый. И сперва направился к старенькому дому под свежим шифером. С крыльца шарахнула крутая матерщина, которая в женском исполнении звучит еще противнее.
- Кого вы так, Валентина Васильевна?