Хэй выругался про себя. Вдова, оказывается, разболтала приятельнице о намеченной поездке.
- Не знаю, - развел он руками. - И удивляюсь. Я ждал, но ждал напрасно.
- Надо заявить в полицию, - сказала подруга Оливии Дюран-Дикон безапелляционным тоном. - Вы пойдете со мной!
Пришлось согласиться. Единственное, что ему удалось, - отнести визит на вечер завтрашнего дня. Утром он снова наведался на завод и заглянул в бак. Немного жира и фрагменты костей плавали на поверхности. Он подлил еще кислоты, чтобы ускорить реакцию, и отправился в приглянувшийся ресторанчик. Перекусив, вернулся. Серная кислота не успела «съесть» все без остатка, но времени ждать у Хэя не было. Он выкурил сигару и выкатил бак во двор. Там он опрокинул его… Когда кислота впиталась в землю, он забросал угольно-черное пятно песком, сел в машину и уехал.
Обвиняемый и приговоренный
С подругой Оливии Дюран-Дикон он явился в полицейский участок, где и было составлено заявление об исчезновении вдовы.
Хэй был слишком многословен и неестественно оживлен, и это было подозрительно. Полицейские обратились к картотекам. Тут же выяснилось, что «добропорядочный джентльмен» со времен учебы в колледже состоит на учете. Еще через несколько часов полицейские уже знали о заводике в пригороде, где при последовавшем обыске были обнаружены специальные приспособления для работы с кислотой.
- Вы арестованы!
- Что мне инкриминируется?
- Убийство Оливии Дюран-Дикон.
- И как же я ее убил?
- Вы растворили ее в кислоте.
- Как интересно… Но в таком случае у вас нет прямых доказательств убийства, лишь косвенные. Вот если бы вы предъявили тело… А вообще-то вы правы, я растворил ее. Между прочим, так же я поступил с семьей из трех человек в 1944 году и супружеской парой в прошлом году. Видите, я признаюсь, потому что знаю: вы ничего не сможете доказать. На суде же я от всего отрекусь, так и знайте. Да, кстати, не исключено, что вам это покажется важным, я еще пил кровь своих жертв.
- Вам не удастся сойти за сумасшедшего! - повысил голос следователь.
- Это я так, на всякий случай, - примирительно улыбнулся Хэй.
Неделю спустя его снова привели из камеры на допрос.
- Вы просчитались, - сказал следователь. - У нас есть улики. Не желаете полюбопытствовать?
- Желаю, - беспечно откликнулся Джон Хэй.
- Дело в том, что вы были нерадивым студентом. Учились бы получше - знали бы, что растворить человека не так-то просто даже в серной кислоте. Требуется время, а его, как я понимаю, у вас не было. Мы нашли на заводском дворе 12 фунтов жира, 18 фрагментов костей…
- Этого мало для идентификации, - все так же безмятежно заметил Хэй.