— Сережа, ты же ранен… — попытался возразить Белов.

Ларин прищурился и строго сказал:

— Товарищ лейтенант, повторите приказ.

Кадыр-хан, как волк, уходил по старому следу. Он слышал рев лавины, но чутье подсказывало: это не означает, что опасность миновала; горы коварны, они могут преподнести любую неожиданность, любую ловушку.

Кадыр-хан сбросил рюкзак, оставил только автомат и боеприпасы. Нужно как можно быстрее добраться до каньона, найти «ракету». Тогда он перелетит на ту сторону, где ему знакома каждая тропа, каждое ущелье, где его ждут. Он уйдет с Фредом в Пакистан. Ему хватит тех денег, которые лежат в банке, чтобы жить сытно, в тепле и покое. А больше ничего не нужно! Только бы выбраться отсюда, унести ноги, уцелеть…

Ларин бежал как во сне, с усилием переставляя тяжелые ботинки. Кровь стучала в висках, в горле пересохло. Воздуха… Дайте воздуха!

В первые дни службы он вместе с проводником-таджиком совершал «дозор по тылу». Тропа круто уходила вверх. У Сергея кружилась голова, все плыло перед глазами.

— Долго еще до перевала? — повалившись на камень, спросил он проводника.

И в ответ услышал таинственное слово:

— Чакрым.

Не было сил расспрашивать, что оно означает: энергию экономишь даже на разговорах.

Через час он задал тот же вопрос, и снова старый горец спокойно произнес:

— Чакрым.

Прошло немало времени, прежде чем Ларин понял эту идиому: жители Памира словом «чакрым» определяют усилия, необходимые, чтобы дойти до нужного пункта. Это своеобразная высокогорная единица измерения, причем весьма точная, ибо в основе ее лежат возможности человека.

Чакрым… чакрым… чакрым…

Ларину казалось, будто с каждым толчком сердца это слово вспыхивает в сознании маленьким взрывом.

Хватит ли его на этот чакрым?

Белов мелкими шагами двигался по бугристому ковру лавины. Он направлялся ниже того места, где исчез под снегом нарушитель. Тренированный глаз точно держал в памяти координаты этой точки. Приблизившись к ней, Николай разглядел на белой поверхности едва проступающее черное пятно. Осторожно разгреб руками снег. Это был автомат — маленький, чужой.

Николай знал: искать нужно выше по склону от найденного предмета — таков закон гор, проверенный практикой. Он вытоптал несколько ступенек, поднялся по ним, осторожно вогнал древко ледоруба в плотное тело лавины И сразу почувствовал: штырь уперся во что-то мягкое. «Вот это да!» — удивился Белов. Обычно, чтобы обнаружить тело засыпанного, приходится зондировать довольно большой участок. А тут с первого раза «в цель».

Достав из рюкзака котелок, Николай начал откидывать им снег — крупный, зернистый, склеенный белесоватым ледяным «цементом». Если сказать честно, вначале он сомневался в успехе поиска. Ларин отдал приказ, и Николай, в душе протестуя, — что может сделать один человек! — стал выполнять его Но внезапный успех прибавил сил. Теперь лейтенант был уверен, что спасет этого человека. Он уже не думал о нем как о лазутчике, враге. Сейчас речь шла просто о «пострадавшем».