Человек, которого он откопал, был одет в странный голубоватый комбинезон. Прикоснувшись к нему, Белов почувствовал тепло. Поспешно очистил от снега голову и увидел худощавое, осунувшееся лицо юноши. Николай прижал пальцы к артерии за ухом — пульса не было. «Скорее всего шок, нужно искусственное дыхание». Мгновенная брезгливость остановила Белова, но он сделал над собой усилие и приложил свои губы к посиневшим губам «пострадавшего».

…Когда Гафар открыл глаза, сквозь мутную пленку влаги он разглядел над собой суровое, обветренное лицо русского аскера.

«Ну все… Теперь конец», — тоскливо подумал Гафар.

Он даже не предполагал, что именно с этой минуты для него наступает совсем иная жизнь, в которой будет новый смысл и настоящие человеческие радости.

Внезапно в серой дымке послышался металлический клекот. Это был вертолет…

Лучший летчик эскадрильи капитан Долидзе доказал начальнику отряда возможность высадки десанта. Машина, обогнув облачный фронт, прошла по ущельям и теперь медленно поднималась вверх к плато. Солдаты в пассажирском салоне взволнованно переговаривались, то и дело поглядывали в иллюминаторы, мимо которых зловеще проплывали гладкие стены каньона. И только один из них сидел неподвижно, бережно держал на коленях коробочку с антирабической вакциной — прививкой от бешенства.

Ларин повалился на скальный выступ, лизнул языком шершавую, как терка, поверхность фирна. Идти дальше уже не хватало сил, хотя до края каньона оставалось каких-нибудь двести метров. Он перевел прицельную планку и стал ждать.

Силы Кадыр-хана тоже были на исходе. Он давно обнаружил погоню, но не останавливался, упорно двигался вперед, понимая, что противник измотан и открывать огонь на большом расстоянии не будет.

Каждый из них берег остатки энергии для последней схватки.

И вот Кадыр-хан добрался до валуна, за которым лежал реактивный ранец. Рухнув на колени, он нащупал уголок пленки, потянул на себя, очистил аппарат от щебенки. Путь к спасению был открыт. Теперь оставалось спокойно подпустить поближе врага, уложить его метким выстрелом и улететь туда, к родным ледникам.

Кадыр-хан торопливо пристегнул лямки, спустил предохранитель, затем выглянул из-за камня. Противника не было видно. «Вот как? — удивился Кадыр-хан. — Ты умный парень… Ты не хочешь лезть на рожон… А если я „вспорхну“? Ты будешь бить влет. Ну что ж, попробуй попади в след молнии».

Сколько раз видел Кадыр-хан, как умирали другие, сам убивал. И каждая такая смерть по капле вселяла в него страх. Как боялся он собственной гибели, жгучей боли от горячих кусочков металла, разрывающих тело. Нет, надо сначала убить его, выманить — и убить!

Привстав на колени, увидел: вдоль плато короткими перебежками движется цепь солдат. Одни лягут, чтобы прикрыть огнем товарищей, другие резким рывком бросятся вперед, упадут. Потом те, задние, подтянутся. Так и катятся на него волной.

Кадыр-хан вскочил, вцепился пальцами в рычаг, дернул его. Могучая струя ударила в скалы, подхватила. Треска выстрелов он не слышал. Уже в воздухе почувствовал, как обожгла бок пуля. Видно, хорошим стрелком был тот аскер. Не зря он его боялся…

Секунду длился полет, секунду ревели двигатели… Где-то внизу промелькнул провал. Таинственная сила плавно опустила на той стороне, за грядой. Так было заранее рассчитано, теперь не достанут его пули, теперь он в безопасности.

Но что это?.. Полукругом встали из-за камней фигуры в одинаковой ненавистной серо-бурой форме сарбазов. Встали и медленно пошли навстречу, направив на него автоматы. Откуда они взялись?

Не знал Кадыр-хан, что после радиограммы начальника пограничного отряда полковника Шрамова рота афганской Народной армии поднялась на хребет. В скоротечном бою укрывшаяся б пещере банда была полностью уничтожена. Другое подразделение, заняв позиции вдоль каньона, блокировало возможные пути отхода диверсионной группы.

Кадыр-хан пятился к краю пропасти. Что теперь делать? Обложили со всех сторон…

— Стой! — крикнул ближайший к нему сарбаз. — Стой…

Но он уже не владел собой, животный страх помутил его рассудок. Еще один шаг. Нога скользнула в пустоту. Кадыр-хан ударился грудью, попытался ухватиться за скользкий камень, но тяжелые баллоны неудержимо потащили вниз…