Он не счел нужным сообщать Ортвайну об отъезде Коваловой.

— Если бы я мог воспользоваться моей трубкой… — попросил художник. — С трубкой мне было бы легче…

— Она в лодке, — сказал Маффи, подняв голову.

— У меня есть другая, в письменном столе, — торопливо под сказал Ортвайн. — Там и табак…

Шельбаум выдвинул ящик. Нидл набил трубку, Маффи поднес зажигалку.

— Что же произошло после вечеринки в ночь с воскресенья на понедельник прошлой недели? — спросил Шельбаум, продолжая допрос. — Вы покинули дом вместе с другими…

— Я пошел вниз, к Старому Дунаю, где стояла моя лодка, — сказал Ортвайн. — Я очень боялся…

— Боялись? Чего?

— Цондрак обнаружил, что Дора, то есть его жена, имела любовника. Он только не знал, что это был я…

Признание было для обер-комиссара сюрпризом. До сих пор такое подозрение он считал бы малообоснованным.

— Понимаю, почему вы удивляетесь, — продолжал Ортвайн, нервно попыхивая трубкой. — Я не хочу себя переоценивать. Цондрак так часто обманывал свою жену, что она просто хотела отплатить ему той же монетой. Я был всего лишь средством к цели…

— Вы боялись, что он убьет вас, если узнает правду?

— Да, но не только поэтому. Я постоянно думал, что у него мои документы. Я хотел наконец-то избавиться от этой зависимости… — Голос его прерывался, а рука, державшая трубку наподобие кисточки, дрожала. — Было и еще кое-что, из-за чего он мог меня, как Плиссира, попросту уничтожить.

— Вы имеете в виду копию документа?

— Да… В ту ночь у него собралась толпа гостей, которая сводила меня с ума. Когда моя лодка тронулась, я перевернулся вместе с доской сиденья и упал на дно. Это и навело меня на идею… — Он отложил потухшую трубку. — Доска сиденья была приблизительно такой же ширины, как и причальные мостки, а над мостками торчал крепкий сук бука. Если прикрепить к нему петлю, а на мостки положить доску так, чтобы часть ее выступала — тогда тот, кто побежит по мостку, свалится и головой угодит в петлю…

— Недостающее пятно, — выпалил Нидл. — Оно на доске.

— Рассказывай те дальше, — спокойно сказал обер-комиссар.

— Веревку я нашел в моторной лодке, — продолжал Ортвайн. — Я соорудил петлю, закрепил ее на суку, а доску положил на причальный мосток. В темноте петлю не заметишь, а доску тем более…

— Как же вы думали заманить Цондрака на мосток?

— Я вернулся. — отвечал Ортвайн, — и наблюдал, как он выпроваживал из дома Деттмара. Я знал, что он был один. Лиза ушла в садовый домик, Карин в свою комнату на мансарде, жена в спальню, а Анну он выгнал вместе с другими. Я постучал и тут же сказал ему, что, наверное, знаю, кто является любовником Доры…