Шельбаум также встал.

— Я ухожу, — сказал он. — Надеюсь, что мои намеки вдохновят вас на размышления. Доску мы скоро отыщем.

Не без внутренней удовлетворенности закрыл он за собой дверь. Но очень скоро понял, что битву с ней проиграл и на этот раз.

На следующее утро в кабинет Шельбаума вошел Нидл с письмом в руках.

— Это меня больше не касается, Алоис, — сказал обер комиссар. — Обер-полицайрат на месте, передайте ему.

— В данный момент его нет, — возразил инспектор. — Он сидит наверху, у начальника комиссариата Прессница и, по-видимому, ведет беседу о выгодах полицейской службы во франкистской Испании.

Шельбаум впервые заметил следы иронии в словах Нидла.

— Несмотря на это, — сказал он, — доложите.

— Письмо адресовано вам.

Шельбаум с неохотой взял конверт, вынул из него записку, прочитал и протянул инспектору.

Записка содержала одну-единственную фразу, напечатанную на машинке: «Копия известного документа у Нины Коваловой».

— Вы, конечно, понимаете, Алоис, о чем идет речь, — сказал Шельбаум. — Достаточно вспомнить встречу под аркой на Мексикоплац.

— Отправитель тот же?

Шельбаум покачал головой.

— Едва ли. Разве она станет выдавать себя?

Особого удивления Нидл не высказал.

— Следовательно, вы считаете?…

— Да, я считаю.

— Тогда кто-то жаждет ей отомстить, — сказал инспектор.

— Совершенно очевидно. Правда, я не знаю, достаточно ли умно он поступает. — Шельбаум потер подбородок. — Послушайте, Алоис. Допустим, я совершенно не знаю, где находится Видингер. Следовательно, я вынужден его замещать. Посему вы получаете задание заняться Коваловой.