Катя буквально налетела на нее и сжала в своих объятиях, словно они не виделись много лет.

— Слышь, Лиль! А тут наговорили всякого — я прямо сама не своя ходила. Нет, думаю, не может быть! Чтоб Лилька… Ну рассказывай! — потребовала она.

— Подожди, Катя, потом.

— Так мне ж скоро на аэродром! Кто у вас не вернулся? А где Соломатин?

— Там остался, на КП. Он опять полетит сейчас.

— Говорят, двое не вернулись. Правда? Или врут? — допытывалась Катя.

— Да. Кулагин и Ткачук…

— Да что ты — неужели Кулагин? Как же это?.. Он же так классно летал!

— Угу.

— Просто не верится… Ну, а ты, ты-то как? — спросила Катя.

— Я? Я ничего… Две победы у меня.

— Постой-постой! Как? И ты молчишь? Как это две? Что, двух «фрицев» сразу? В одном бою?

— Угу.

— Вот это да! Счет у нас открыт — ура! Ну, вечером мы это отметим, слышь, Лилька, — отметим?

— Угу.

— Отлично! А теперь рассказывай подробно! Все-все рассказывай, с самого начала.

— Знаешь, Катя, — сказала Лиля задумчиво, — он погиб как герой. На таран пошел… Я сама слышала, как он прощался…

— Кто, Кулагин?

— Угу.

Вражеские бомбардировщики прилетели вечером, когда на землю опустились сумерки и в небе, только начавшем темнеть, показались первые звезды. Пара ЯКов, патрулировавшая в районе аэродрома, встретила девятку «юнкерсов» на подходе к аэродрому. На помощь этой паре сразу же поднялись еще несколько истребителей. Начался бой. Один «юнкерс» был сбит, остальные, связанные боем, беспорядочно бросили бомбы на летное поле и вокруг него, не причинив существенного ущерба, так как все самолеты были перерулены на запасной аэродром.