— Не признавались, гады. Пришлось пустить в расход.

— А этого куда?

— Смотря по тому, как вести себя будет, а пока — на допрос.

— Давай, шевелись, bastard! Чего застыл? Move your ass! What the hell are you waiting for? — заорал что есть силы Крис и втолкнул полумёртвого от страха Сократа в пропитанный порохом (тому показалось, что ещё и кровью) бывший штаб наёмников. Следом вошёл Антон. В палатке за столом сидел капитан Макеев с обычным своим угрюмым видом и закатанными по локоть рукавами. В углу очень кстати стонал тяжелораненый, без сознания Гром и лежал (санитары ещё не подоспели) ещё один убитый бандит. Обстановка для психологического допроса — нарочно не придумаешь.

— Фамилия, имя, отчество? — тихо спросил Антон.

— Я всё скажу, не сомневайтесь! Я никого не убивал! Я всё скажу!

— Итак?

— Ерёмин Александр Митрофанович, 1981 года рождения, русский, женат, проживаю…

— До биографии твоей, господин Ерёмин, мы, Бог даст, ещё доберёмся. Это в случае, конечно, полной искренности и готовности сотрудничать с Армией обороны. Ты ведь и сам знаешь, сколько за тобой водится разных грешков, не так ли?

— Спрашивайте, я всё скажу!

— Где Профессор? Его нет ни среди убитых, ни среди пленных. Скольких мы насчитали тех и других, товарищ Макеев, а? Одиннадцать? А сколько всего было людей в лагере? Ну, Ерёмин?

— Двенадцать, гражданин начальник, ровно двенадцать! Семь военных, включая меня (хотя я не военный, верьте мне, и я ещё докажу это!), трое бывших зэков и два гражданских — Профессор, как вы верно изволили выразиться, и иностранец по фамилии — а может, прозвищу? — Андерсен, но откуда он, этот иностранец, я ей-богу не знаю.

— Ладно, Бога и Андерсена пока оставим в покое. Сейчас меня интересует Профессор. Что тебе о нём известно?

— Честно? Почти ничего. Гром нам категорически запретил общаться с гражданскими. Даже говорить с ними. Этот Профессор (так его звали за глаза ребята, но он, насколько я знаю, не возражал) с утра до ночи копался под землёй. Чего уж он там искал, неизвестно, только однажды ночью они с Громом вывезли на тачках и поместили в старый дот — я покажу, где это, — какие-то контейнеры серого цвета.

— Сколько их было?

— Вообще-то никто из нас их в натуре не видел, точнее, не должен был видеть. Таскали они эти штуки впотьмах, пыхтели, как негры на плантациях. В жизни бы не поверил, что Гром, который палец о палец бесплатно не ударит, способен так упираться. Потом, как они, значит, перетаскали эти контейнеры в дот, на другое утро замуровали вход железной дверью и поставили часового. Но я-то всё видел! Я в ту ночь дежурил по лагерю. У меня на глазах всё и происходило.

— Так сколько?

— Семь было контейнеров, ровно семь, господин генерал.

— Когда и куда потом делся Профессор?

— А вы меня не расстреляете?