— А вы так уверены, что здесь питаются именно вашей энергией? — спросил Андрей, когда закончил рассказ.

— Я отдаю какую-то свою силу, когда попадаю в ту комнату, значит, наверное, это энергия. Да и как-то слышала в разговорах гоблинов, что маяк собирает что-то со всех детей. Так многие считают.

Андрей был конечно поражён тем, что кто-то придумал жестокий способ сбора энергии. Это ужасало его. А ещё ему в голову пришла мысль о том, что переработка детей в коротышей тенью — тоже своего рода особый сбор энергии. Такие умозаключения только сильнее травмировали его.

Эмили начала рассказывать свою историю жизни. Было полное ощущение, что до этого она особо никому так подробно ничего не говорила. Хоть в большей части её жизни ничего интересного не происходило, она была бы не прочь всё вернуть. Жизнь в приюте, где не было друзей, теперь воспринималась ей, как нечто прекрасное. Потом она начала говорить о годе, проведённом в городе. Особенно ярко Эмили касалась новых знакомств с другими детьми. По сути, именно в городе у девочки появились первые друзья. А такое надолго остаётся в памяти. С ужасом и интересом Андрей слушал о её приключениях. Многие грустные и отвратительные моменты она произносила совершенно спокойно, как само собой разумеющиеся. И это ещё больше убеждало парня в том, что детей нужно спасать. Любыми способами. Так, в беседе, прошли четыре часа их дежурства.

***

— Вы всё равно все передохните. Вам не спастись.

После этих слов раздался крик боли. Лезвие ножа входило в уже зажившею рану гоблина. Ни один мускул не дрогнул на лице Франка, когда он это делал.

— Я так понимаю, что ты быстро восстанавливаешься. Значит ничего страшного, если мы будем тебя мучить.

Изначально Эмили была против такого вида допроса, но гоблин так и не хотел ничего говорить и хоть как-то помогать. Франк же совсем не стеснялся жестоких методов. Ему лишь не нравилось, что своими криками монстр мог выдать кому-нибудь их местоположение. Андрей же предпочёл совсем не вмешиваться, хотя тоже не одобрял пытки. Пусть существо явно относилось к ним лишь отрицательно, это не давало права опускаться до подобных методов. Но парень считал, что сейчас его мнение не сильно котируется среди детей. После пары минут издевательств над ногой, гоблин сдался. Он явно был не силён духом, поэтому относительно легко сломался. Тяжело дыша, он глазами полными ненависти смотрел на своих новых похитителей.

— Даже если я отвечу вам на вопросы и доведу до берега, всё равно не сможете добраться до маяка, — гоблин злобно улыбнулся.

— С чего это? — Франк был в любую секунду готов снова начать пытки.

— Так заведено. Вам, мерзким детям, не получится пересечь реку. Лишь избранные существа по наставлению нашего босса могут оказаться на маяке. Возможно, лишь у этого мужчины получится, — тот показал на Андрея.

— Что это значит? — Титов удивился.

— Раз вы смогли попасть в город через статую, значит энергии очень много. Да и я слышал от одного знакомого, что вас хотел бы видеть наш босс, — гоблин только с Андреем говорил учтиво. К детям он относился с пренебрежением.

— Этого знакомого не Пин зовут? — вдруг парень вспомнил имя.

— Совершенно верно. Он дал нам задание периодически следить за вами, чтобы вы добрались до нашего босса живым. Как раз, когда я занимался этим, мерзкие дети организовали мне ловушку. А теперь я в плену у других таких же.

После этих слов гоблин получил сильную затрещину по голове от Франка.

— Зачем я нужен вашему боссу?

— Этого никто не знает. Но, видимо, вы его заинтересовали. Как бы то ни было, в нынешней ситуации я согласен провести вас к берегу. И вам выгода и мне. А этим детям всё равно не жить долго. За девчонкой объявлена охота, а пацан часто светился в этом районе. Тоже у нас на крючке.

Ситуация начала приобретать совсем другой поворот, что поставило всю троицу в тупик. Становилось понятным, что про них уже всё и все знали. Была велика вероятность, что гоблин просто приведёт их в ловушку.