— Я, похоже, справляюсь. Хотя сильно мутит и все плывет перед глазами. Сперва думал, что это из-за потери крови, но теперь не уверен. Из меня не так уж много вылилось, наверное, это действует яд. Режь давай. Резче. Побыстрее, мне надо заняться лучником, пока он не выбрал другую позицию, откуда достанет сюда.

Избавившись от постороннего предмета в руке, Влад пару минут просто лежал на холодном полу грота, приходя в себя. Нечего и думать затевать дуэль с лучником на той стороне, когда перед глазами все расплывается. Одна надежда — то, что сотворили с ним в красном подземелье, поможет быстро справиться со слабостью.

Решив, что ждать полного восстановления зрения некогда, Влад начал перезаряжать дробовик. В свое время, при выборе орудия убийства и после его покупки, он изучил немало материалов по гладкостволу, неоднократно посещал тир или устраивал тренировки, выезжая за город. Он прекрасно помнил, что технические характеристики его ружья не способствуют стрельбе на дальние дистанции. Тогда это не особо волновало, ведь казнить мерзавца собирался в упор, но сейчас самое время пожалеть о неправильном решении.

До противоположной стены около ста метров. Разлет картечи на такой дистанции будет чудовищным, да и убойную силу растерять может. Продавец уверял, что пулевой патрон за счет высокой массы и стабилизации оперением способен даже из его короткоствольного ружья достать цель за полторы сотни метров. Наверняка преувеличивал, но Влад тогда ради интереса взял три штуки. Первым промахнулся, вторым за сотню шагов разнес трухлявый пень. Третий остался, пережил дни и века, после чего был скопирован высокотехнологичным устройством.

Самое время проверить слова продавца.

Осторожно высунув голову, Влад увидел, что лучник, прижимаясь к скале, медленно движется по узкому карнизу. Все, как предполагалось, — пытается найти позицию, откуда сможет доставать дальнюю часть грота. А сверху второго на веревке опускают. Если так и дальше пойдет, массированный обстрел гарантирован.

Прицелился, плавно потянул за спусковой крючок. Отдача отозвалась в ранах вспышкой боли, но это не помешало заметить, как тяжелая пуля выбила облачко пыли возле левого плеча стрелка. Остановившись, тот развернулся, уставился на Влада. Небось зубами скрежещет от бессилия — карниз очень узкий, нечего и думать развернуться на нем и потом натянуть лук в полную силу.

Второй выстрел — на этот раз слишком низко взял и правее. Зато теперь понятно, куда именно надо целиться.

Третий выстрел, и на этот раз удачно — из правого бедра противника вырвало кровавые брызги, нога подломилась, лучник с тоскливым криком полетел вниз с тридцатиметровой высоты. Второй тем временем достиг площадки, с которой можно отвечать стрелами, и торопливо отвязывал мешающую веревку. Этого Влад достал первым же выстрелом — наконец-то хоть немного повезло. Не понял, куда попал, но завалил наглухо — тот рухнул на спину, пару раз дернул ногами и затих.

Не такое уже плохое ружье — на четыре выстрела два попадания.

— Лиль, как там Давид?

— Дышит тяжело. Кровь не просачивается.

— Сними решетки и оттаскивай его подальше от входа. Эти ребята больно прыткие, могут еще что-нибудь придумать. Меня, вон, ухитрились достать даже здесь.

— Ты поосторожнее, пожалуйста. Что нам делать теперь? Может, я проверю пещеру? Вдруг тот ход к другому выходу выведет?

— Нет, ты сиди с Давидом. Без хороших факелов там ничего не увидишь. Да и если вдруг найдем выход, луддиты легко за нами проследят, а с нашим раненым мы далеко уйти не успеем. На открытом месте против такой толпы шансов нет — затопчут нас. И вообще, те решетки попробуй переставить дальше. Если и правда есть другой выход, они могут по нему ударить нам в спину.

— Хорошо, сейчас попробую.

Зарядив ружье патронами с картечью, Влад осторожно подобрался к краю площадки, взглянул вниз. Успел разглядеть четверку лучников, проворно натягивающих свое оружие, после чего отшатнулся назад. Стрелы просвистели в том месте, где только что была его голова. Затевать дуэль не хотелось — и без того уже три дырки заработал, поэтому просто отполз подальше, сел у стены, держа лестницу на прицеле. И на стену каньона тоже поглядывал.

Ничего не происходило. Хотя нет — топоры начали стучать где-то в районе устья ключа. Что там происходит? Понятно, что деревья рубят, но для чего? Уж точно не на дрова — хотя за время проживания в этих местах количество сушняка по берегу уменьшилось, его оставалось еще прилично. Лагерь обустраивают? Может, и так, но воображение рисовало картины штурмовых лестниц, осадных башен и прочих средств, что сейчас сооружают. А он один, изранен, при резких движениях кружится голова, во рту сухо, будто в пустыне.

— Лиля!

— Что?! — донеслось из глубины пещеры.