— Я вижу, что это не пергамент! — сделав несколько больших глотков из кубка, согласно кивнул ему Траян. — И поэтому спрашиваю — что это?

Секретарь при этих словах по-солдатски вытянулся, и лицо его стало сразу строгим и озабоченным.

Мало того, что он был военным трибуном. Так еще и прошел неплохую школу работы секретарем во время правления двух прежних императоров. При первом из них, Домициане, чтобы не остаться без головы, нужно было мгновенно оценивать обстановку. Правда, при втором — престарелом и добродушном Нерве — можно было немного расслабиться. А при нынешнем, славящемся простотой и доступностью — он даже носилками не пользовался, в отличие от предшественников, ходя по Риму пешком, — и вовсе стал позволять себе легкие вольности. Но тут вдруг словно повеяло прежними страшными временами. Поэтому, сообразив, что дело, кажется, куда серьезнее, чем он ожидал, секретарь внимательно ознакомился с листком папируса и сказал:

— Судя по тому, что здесь упомянуто имя «Христос», надо полагать, что это из книги какой-нибудь христианской секты!

— Я понимаю, что это не из «Истории» или «Анналов» Корнелия Тацита — усмехнулся Траян и, снова поднимая кубок, приветливо кивнул своему сотрапезнику. — Если не ошибаюсь, твоего друга, мой дорогой Секунд?

— Да, достойнейший владыка! — благодарно наклонил голову Плиний.

Траян осушил кубок до конца и, подождав, когда Плиний наполнит его вновь, взглянул на секретаря еще более тяжелым взглядом.

И стукнул кулаком по обрывку папируса, проливая на него из кубка вино:

— А вызвал я тебя вот по какому поводу! Как ты думаешь, Титиний Капитон, где он был обнаружен?!

— Полагаю, где-нибудь в катакомбах или в другом месте их тайных сборищ, цезарь! — предусмотрительно делая полшага назад, осторожно ответил секретарь.

Кто-кто, а он прекрасно знал, какая тяжелая и меткая рука в бою и во время тренировок у этого императора-полководца.

— Так вот, — вытирая руку прямо о тунику, хмуро сказал тот. — Этот папирус найден — в моем дворце!

— Что?! — забывая осторожность, рванулся к столу секретарь.

— То, что слышал! — по-солдатски грубо рявкнул на него Траян. — Пять лет назад я возобновил закон, запрещавший тайные общества и косвенно касавшийся христиан. В этом году начал гонения, правда, не такие массовые, как при Нероне, а только по частным обвинениям, уже непосредственно против них. И вдруг, о боги! Что я вижу? Их следы ведут чуть ли не в мою спальню! Поэтому мне особенно важно знать, что было написано во всей этой книге!

— Я навел кое-какие справки, как ты того пожелал, владыка! — с поклоном обратился к нему Плиний. — Судя по некоторым фразам, это отрывок из написанной всего несколько лет назад книги под греческим названием «Апокалипсис». В ней некий христианский апостол Иоанн, или как с особым почтением называют его единоверцы, Богослов, описывает свое Видение или Откровение, которое было дано ему его Богом на острове Патмос, где он пребывал тогда в ссылке…

Прикрыв глаза, Плиний начал подробно рассказывать то, что передали ему сведущие люди.

— Так…

— Так.

— Так! — сопровождали его слова ничего хорошего не предвещавшие возгласы императора.

Траян слушал своего сотрапезника, и лицо его начало медленно наливаться кровью.