И тут мне поплохело. Да так, что руки затряслись как у алкаша с горящими трубами. Твою ж... Рукоятка швабры благополучно вывалилась из самой собой разжавшейся ладони и... Я, не в силах двинуться с места и даже без единой мысли в своей совершенно опустевшей больной головушке, тупо следил как она летит к предательски твердой кафельной плитке коридора...

Опасность! Перфорация матрицы потока сигналов органического импланта! Включен режим экстренной узловой компенсации!

Черенок касается одним из концов бежевого квадрата с дичайшим звоном, который, наверняка, слышен даже в соседних крыльях здания, а не то что в палате. Дерьмо... Оно всегда случается так не вовремя... Башка как в тумане. Внезапно я с удивлением вижу, как моя левая рука тянется к черенку, подпрыгнувшему вверх, и хватает его. Из палаты раздается недовольное рычание — извините, пацаны, что прервал вашу трапезу... Правая рука изо всех сил тянется к ручке двери... Эх, успеть бы захлопнуть! Тяну на себя что есть силенок в ватных конечностях... Черт, почему такая вдруг слабость накатила?.. В сужающемся проеме вдруг вижу жуткую рожу монстра, который когда-то был человеком... Как впрочем и я... До чего уродлив! Красные глаза едва не вываливаются из орбит, огрубевшая коричневая кожа вся в глубоких трещинах, окровавленные клыки как у вампира из ужастика...

Его лысый черный череп, на котором почти не осталось волос, с размаху зажимает дверью, тварь визжит и плюется желто-кровавой слюной... Ага! Ушки придавило? Неприятно, согласен... Луплю его своей железной палкой прямо по темечку... Дергается назад, выскакивает из зажима как дешевая пластмассовая пробка из бутылки портвешка «Три семерки», что не единожды была распита с пацанами в самоволке. Захлопываю дверь, засовываю черенок в просвет дверной ручки и вращаю по кругу, пока тот не встал в распор, уйдя за края дверной коробки. Удар! Еще удар! Надеюсь, какое-то время она продержится. Всё, перекур...

Я сполз по стенке вниз, вспомнив, что бросил. Выходит, еще с утра. Эх, сейчас бы затянуться хоть разок «винстоном», прикрыв огонек полусжатой ладошкой! Ну вот, теперь, после этого маршброска, все тело стало ватой. Как такое возможно? Я же киборг, разве нет? Да, ребята... Походу, без коктейля мне край. Надо искать, причем срочняк.

Внимание! Немедленно примите состав СНТ-60594! Персонал оповещен! Включен сервисный режим.

Что еще за сервисный режим? Ладно... Так! Соберись, элита! В спецназе эвакуации нет, так что давай, своими силами. И ножками, ножками, как учили. Встали! Вокруг как-то резко стемнело, и в уши словно ваты напихали. Я зажмурился, чтобы вызвать менюшку, проверить органы, но вместо этого в мозгу загорелась очередная плашка системного алерта:

Расширенный функционал временно недоступен. Включен режим нейросбережения органического импланта. Доступны базовые двигательные функции.

Ясненько. Включилась защита от дурака после моей последней выходки. Выступил экспромтом — получай! Беречь мозги надо, актимель вовремя пить, растишку или что там у них наполнителем идет к основному действующему веществу.

Эх, меня еще в детдоме за это недолюбливали. Любил читать все подряд, что под руку попадалось. Объявления, журналы, газеты, инструкции, руководства, справочники... Ну и, конечно, книжки всякие. Хотя здоровьем тоже был не обижен и в баскетбол любил играть. До красных кругов перед глазами и то, и другое любил. Потому и в десантуру сначала взяли — рослый, спортивный, атлетичный...

Где теперь мое атлетичное тело? Небось по частям в здешнем морге, а то и вовсе в биоотходах. Да-а... На свои останки, пожалуй, будет пострашнее смотреть, чем на этих мутировавших монстров — персонал НИИ и прочих попавших под раздачу неизвестно чего. А ведь и я, выходит, — останься, как говорится, при своем теле, — тоже стал бы одним их этих? Вот этого точно врагу не пожелаешь. Так что у меня, походу, даже есть повод радоваться своей новой оболочке повышенной прочности.

В дверь начали биться с новой силой. Судя по звукам — в две головы. Но не слишком активно. Сытые пока что... Или это у меня слух так притупился? Я вдруг вспомнил, что стою прямо посреди гулкого коридора и как мог развернул корпус в сторону лестничной площадки. Вроде никто больше не ломится во весь опор за новой порцией мясца или, в моем случае, довольно упругого мясозаменителя.

Ладно, пойдем искать наш эликсир молодости. Кажется, никто нам больше не собирается мешать. Ну, хотя бы какое-то время. Главное, чтобы нейросеточка не включила какой-нибудь еще более щадящий режим, так что я и глазом не смогу пошевелить. Жди тогда оповещенный персонал до скончания века... С протухшим мозгом и первоклассной имитацией человеческого тела. Это будет до слез обидно, да. Только я даже скупую слезу не смогу выдавить.

Пробую сделать шаг. Ага, пока шевелятся родимые. С какой двери начать, чтобы зря не беспокоить мозговую жидкость? Черт, в глазах потемнело, таблички на дверях не разобрать! Начну со средней, что ли. Еще шаг, берусь за ручку... Вот дерьмо, заперто! Так, что на табличке? Придвигаюсь ближе. С трудом различаю надпись: «Архив». Не, походу, нам не сюда, точно. Ну, куда дальше, полумозг? Влево или вправо? Любой лишний шаг может стать последним. А-а, была не была — давай налево! Налево всегда веселей ходить.

Кое-как переставляю ноги до следующей белоснежной двери. Прижимаюсь переносицей к желтовато табличке. «Аппаратная». Может, оно? Холодильнику там, наверное, самое место. Только бы было открыто, только бы было... Дергаю ручку вниз... Не заперто! Фу-ух, аккуратно толкаю дверь и делаю шаг в сумрак помещения. Комната два на полтора, вдоль одной из стен плотным рядом стоят здоровенные корпуса приборов.

Ух ты, в этой комнате даже есть окно, правда замазанное краской доверху. Сквозь него идет слабый дневной свет — то ли утро, то ли вечер, то ли очень пасмурно. А может просто краска на стекле толстым слоем лежит. Встаю посреди комнатки, пытаюсь понять, что за приборы. Никогда таких не видел. Куча кнопок, дисплеев, проводочки какие-то... О! У самого окна, в углу, стоит железный ящик с дверцей во всю переднюю стенку. Походу, холодильник! На радостях кидаюсь к нему как к родному и чуть не растягиваюсь во весь рост на бетонном полу. В самый последний момент успеваю выставить обе руки вперед, оказываюсь в позе «упал-отжался». Чертова система координации. Да, тяжеловато жить без нативного вестибулярного аппарата. Когда еще там барсетка научится сносно понимать мои нейрозаскоки, а я — принимать обратку...

Аккуратно подползаю на дрожащих локтях и коленках к спасительному контейнеру, из последних сил тяну за ручку на себя. ..ля! Даже полуслепой киборг последней модели, вроде меня, смог разглядеть в рассеянном краской свете, шедшем от окна, что обесточенный холодильник был пустой, как будто обитал в студенческой общаге за день до стипендии. Был у нас в роте один студент, рассказывал... Всё. Кажется, я сейчас двину кони. На улице вдруг резко потемнело... Тучи, что ли набежали? Блин, это же у меня в глазах!

Опасность!!! Опасность!!! Состояние органического импланта критическое! Немедленно примите состав С...

Рука бессильно скользнула по внутренней стороне дверцы. И тут вдруг под ладонью что-то звякнуло. На ощупь трогаю пузырек. Стекляшка, объемом и формой как «бон-аква»... Что бы это ни было, мне уже все равно кранты. Не видя ни зги, откручиваю крышку непослушными пальцами, подношу ко рту, опрокидываю... Глотаю, не чувствуя ни вкуса, ни запаха... Вот будет прикол, если это и вправду просто бутылочка водички, забытая кем-то из персонала! Свет окончательно гаснет. Сознание тоже. Эксперимент, господа ученые, закончен. Походу, не судьба. Абза...

< < < < > > > >