— Извини, — его интонация тут же стала нежной и достаточно спокойной. Видимо, выброс негатива, заложенный в удар, избавил от накопившейся ярости. — Лиза, душа моя. Подумай. Ведь ты его совсем не знаешь, как и он тебя. Так, с чего взяла, что именно этот смертный твоя судьба? — выдержал паузу. — Посмотри на меня, — его дыхание обдало лицо приятным теплом.

Медленно с опаской приоткрыла веки, из прищура заглянула в черные глаза, которые искрились нежностью, завораживая, заключая в плен. И сразу пришло понимание, что если прямо сейчас не разрушу образовавшуюся связь, дальше будет только хуже.

— Я не люблю тебя, — выдавила с большим трудом. — Ты мое наваждение, дурман, но не более того, так диктует сердце, — шумно сглотнула, пытаясь избавиться от вставшего поперек горла комка.

— Хм! — горько усмехнулся тот. — И что же оно скажет тебе теперь? — черноглазый одним молниеносным рывком приблизился вплотную. Горячая ладонь прошлась по спине, привлекая меня ближе, другая легла на затылок, для того чтобы предотвратить возможное сопротивление. Подернутые страстью глаза смотрели завораживающе, проникая в потаенные глубины души. Слегка приоткрытый рот, высвобождающий изнутри неровные рваные вздохи, угрожающе приближался, пока не обжег мои губы поцелуем.

"Этого не должно быть!": лихорадочно забилась мысль в моем мозгу.

Попыталась выкрутиться, оттолкнуть назойливого типа, но ничего путного из этой затеи не получилось. Мужчина только усилил натиск, войдя в азарт. Его влажный язык скользнул по моим устам, желая более интимной ласки, но не получив доступа, зубы нетерпеливо прикусили нижнюю губу.

У меня перехватило дыхание от столь чувственного прикосновения. Непроизвольно втянула воздух ртом, чем он незамедлительно воспользовался, проникнув вглубь и, начав безумный возбуждающий танец. Отчего-то закружилась голова и ноги ослабли до такой степени, что подогнулись коленки.

Я потерпела фиаско, поддалась на его провокацию, растаяла, плавясь в его крепких руках, как воск. И как только Мстислав почувствовал свое превосходство и мою слабость, тут же прекратил всякие нежности отстранившись.

— Вот видишь! — торжествующе произнес чернокрылый. — На самом деле все обстоит по-другому. Ты откликаешься на каждое прикосновение. Плоть и душа неразделимы. Ты моя, — убежденно констатировал.

— Это всего лишь глупое тело, — всхлипнула, чувствуя, как подкатывают, готовые сорваться с ресниц, слезы. Досада была столь сильной, а злость мощной, что я, не задумываясь, прошипела. — Ненавижу тебя!

— Вряд ли, — хмыкнул, намекая на мою недавнюю податливость. — Мы подходим друг другу и ты не вправе отрицать очевидное.

— Никаких нас нет! — вскрикнула я, не зная как еще объяснить назойливому типу положение вещей.

— Это уже не тебе решать, — уперся ловчий.

— Мстислааав! — громогласно разнеслось эхом в просторном помещении.

— Уп-с, — сначала досада исказила красивое лицо, затем брюнет нехотя, но все же повернулся на голос.

— Ради всего святого!.. Что ты творишь? — прикрикнул Дмитрий, строго воззрившись на союзника, отбившегося от рук.

— Чего так нервничать? Я всего лишь помог с перемещением, и только. Если бы подопечную сопровождал ты, то прохождение продлилось значительно дольше. Вот и подумал… — попытался оправдаться чернокрылый.

— Подумал он! — отчитал виновника проводник. — А меня предупредить не удосужился, — пробурчал, но затем смягчившись, добавил. — Лиза, ты в порядке? — получив мой положительный кивок, протянул мне раскрытую ладонь. — Пора.

Я уверенно подала руку ангелу и приготовилась к уже ставшему привычным блужданию по коридорам и залам, но ошиблась. Оказывается, черноглазый хитрец переместил меня именно в то место, куда стремился Дмитрий с самого начала.

Приблизившись к противоположной стене, блондин распечатал, спрятанную от глаз, дверь начертанием тайного знака. Мы тут же выстроились в шеренгу и вошли в помещение округлой формы, в центре которого располагался алтарь, исписанный светящимися символами. Не дойдя до камня с десяток шагов, проводник взмахнул кистью, останавливая наше движение, сам же подошел вплотную к жертвеннику и описав круг, отметил прикосновением необходимые известные одному ему обозначения. Когда процедура завершилась, каменная поверхность вспыхнула, образуя высокое примерно с человеческий рост пламя изумрудного цвета.