— Ну и как он тебе? — понизив голос, виновато спросила она, когда мужчины вышли покурить.
— Ну, симпатичный, конечно, только взгляд у него какой-то больно серьезный, холодный какой-то, — заметила Светлана.
— А ты хочешь, чтобы он пылал любовью? Вот и подумай, как это сделать! Фактор — что надо! — восхитилась Ольга.
Она уже немного успокоилась и воспряла духом, заметив, что подруга не предъявляет ей претензий за плохое актерство.
— А чего мне над этим думать, это ведь не салат, — засмеялась Светлана, а про себя подумала: «Все уже было думано-передумано, когда я сидела на рынке, тряслась в холодных электричках и ела орешки и чипсы со Славиком».
— Я остаюсь у Генки, — сообщила загадочно-игриво Ольга, — а ты давай действуй!
— Все должно развиваться постепенно, торопить события не буду. Главное, чтобы он позвонил, — поделилась мыслями Светлана.
— А если не позвонит? Смотри не перемудри!
Вечер закончился по-семейному: тихим и скромным чаепитием. Макс заметил, что Генка опять хвалил Светлану. На этот раз поводом послужил торт. Максу это излишнее расхваливание показалось подозрительным, но Генка, видно, тоже его хорошо знал, потому что к хвалебным словам в адрес Светланы добавил:
— А в следующий раз, надеюсь, Оленька будет более свободной и тоже сможет нас поразить своими талантами.
Макс принял его объяснение молча.
Простившись с Геннадием и Ольгой, они вдвоем со Светланой дошли до метро. На перроне Светлана сказала, что дальше доберется сама. На свой страх и риск она все же попрощалась с Максимом, предварительно оставив ему номер своего мобильного, и отправилась на квартиру Славика, который в этот вечер был на работе.
Максим о новом знакомстве думал как-то вскользь: ну познакомились, вроде нормальная девушка; боясь показаться надоедливой, отказалась от того, чтобы он ее проводил. Он не знал, будет ли звонить ей, но номер телефона из вежливости все же попросил и дал свой. Прощаясь с ней в метро, о новой встрече он не думал.
Глава 8
Новая жизнь Маши резко отличалась от прежней, прежде всего отсутствием в ней руководящей и направляющей роли матери. Маша стала хозяйкой собственной жизни. Постепенно она втянулась и в учебу, и в работу. С учебой она не испытывала абсолютно никаких трудностей, потому что учеба по-прежнему оставалась для нее делом знакомым и понятным. Маша радовала преподавателей не только уверенными ответами, но и умением мыслить. Написав лекцию, запоминала ее и могла уже не читать, поэтому зачеты сдавала играючи. Теперь уже ее соседки не иронизировали, а элементарно завидовали ей.
— Машка, как это можно запомнить? — недоумевала Лиза.
— А это не надо запоминать, это надо понять! — делилась опытом Маша.
Как-то очень быстро закончился первый в ее жизни студенческий семестр, и настала пора первой в ее жизни сессии.
С работой у Маши тоже все получалось. Авторитет Рогнеды Игоревны в саду был непреложным, а сама Рогнеда Игоревна благоволила к Маше. Конечно, Маша не знала причины, по которой директор так доброжелательна и благосклонна к ней, но видела это по ее взглядам, улыбке, всегдашнему дружелюбию и приветливости.
Рогнеде Игоревне Маша полюбилась с первого взгляда. Она прекрасно помнила тот момент, когда Маша впервые зашла в ее кабинет. Рогнеда Игоревна сразу поняла, что перед ней человек с сильным характером, заметила, что Маша не похожа на своих ровесниц. Ее лицо отличалось благородством черт, манера общения — простотой и интеллигентностью, фигура — грацией. Про себя Рогнеда Игоревна отметила, что даже синий рабочий халат смотрится на ней как последний писк моды, а сама Маша больше похожа на выпускницу института благородных девиц, чем на студентку Института культуры.