Глава 23

О болезни внука Наталья Николаевна узнала только через два дня, когда сама, потеряв всякое терпение, позвонила Маше.

— Маша, я уже боюсь самого слова «Москва»! Это какой-то Бермудский треугольник! Вы опять пропали?

— Мама, прости, пожалуйста, так получилось. А треугольник не Бермудский, а Бернадский. Максим усыновляет Мотю и сделал мне предложение. Вот и будет еще двое Бернадских…

Маша вкратце рассказала о событиях последних дней. Болезнь Моти взволновала Наталью Николаевну больше, чем сообщение о свадьбе и скором их отъезде из Москвы.

— Так что, мамочка, ты потерпи еще немного, скоро мы вернемся, и с Москвой нас будет связывать только то, что здесь останутся родители Макса, крестные Моти да мой институт. И не волнуйся, Мотя поправляется, радует нас и новую бабушку, которую тоже зовут Наташа.

Через минуту после разговора с дочерью Наталья Николаевна уже звонила подруге:

— Рая! У меня много новостей!

— Так сейчас новости могут быть только у тебя. Готовь ведро мороженого, я уже иду!

Наталья Николаевна щедро делилась со своей лучшей подругой радостью. Она словно хотела реабилитировать себя в ее глазах за те два года, когда делилась с ней только унынием и печалью. Раиса Васильевна первая узнала о том, что Мотя выздоровел. В следующий раз Наталья Николаевна с волнением рассказывала ей о том, как Максим по телефону просил у нее руки Маши, как романтично дети отметили Машин день рождения. Раиса Васильевна знала о том, когда молодые подали заявление, какое кольцо Максим подарил Маше, какое у нее будет платье, почему свадьба будет не в ресторане, а в квартире родителей Максима.

— Все из-за Моти, конечно, — объясняла Наталья Николаевна Глумовым. — Маша считает, что он уже и на регистрации устанет, а о том, чтобы его кому-нибудь оставить, и слышать не хочет. Поэтому свадьба будет малочисленной, но лично мне это даже нравится. Вы же знаете, что я человек непубличный.

— Я понимаю, что дети в школе — не публика. А что же ты, «непубличный человек», собираешься на Машину свадьбу, как на свою собственную. Сколько ты костюмов купила? А обуви? А сколько мы с тобой журналов мод пересмотрели?

— Рай, я не могу ударить в грязь лицом. Все думают, что если провинция, то костюм от Шанель обязательно сшит в соседнем подвале. Но это же не всегда так! Мы сейчас тоже кое-что можем. Тем более есть стимул, — несколько расстроенная критикой подруги, оправдывалась Наталья Николаевна.

— Наташ, успокойся, ты все делаешь правильно. Ты же знаешь, что я еще та язва! — смеялась Раиса Васильевна.

— Как же я люблю, когда ты занимаешься самокритикой! — смеялся и Алексей Иванович.

Он на своей машине вез Наталью Николаевну в Новокузнецк, а Раиса Васильевна настояла на том, что поедет провожать подругу до самого аэропорта.

— Наташка, может, передумаешь и остановишься у свата со сватьей? Вы же не чужие теперь! Зачем тебе эта гостиница?

— Рая, все уже решено! Дети уже заказали мне номер. Ты можешь представить, что я на глазах того же свата могу зайти в его туалет?