- Чтоб я сдох... - охнул Синдзи, уставившись на пепельноволосого парня. - Это же вылитый Сабуро!..
"Чтоб я сдох" было очень точной характеристикой ситуации... Нет, парня я, естественно не знал, но... Эти черты - слишком крупные для азиата, слишком тонкие для европейца... Пепельные волосы, слишком темные для альбиноса и красноватые глаза... Теперь, видя их рядом, я мог с уверенностью сказать - Рей и этот парень относятся к одной расе...
- Как тебя зовут, парень? - осведомился я.
Хетт встряхнулся, зыркнул на меня и ответил:
- Табриш, сын Иштардат из рода Иштардат.
- Странное имя... - хмыкнула Ютами. - Детдомовец?
- Естественно. Но вот имя... Откуда оно?
Дальнейший допрос не дал ничего полезного. Табришу было шестнадцать лет, был он ополченцем из второй волны вторжения. Имя было в записке, вложенной в коробку, в которой его подбросили в церковь... И, разумеется, ничего полезного он не знал. Минут через пять я махнул рукой на пленного. Охрана увела его, Гендо ушел еще раньше, а Синдзи устроился рядом с сестрой. Минуту спустя к ним присоединилась Аска и девушки объединенными усилиями устроили Принцу головомойку за его вылазку. Хикари в это время стояла рядом, сложив руки на груди, мрачно смотрела и ждала своей очереди...
- Ну и подарочек вы мне притащили, - раздалось у меня за спиной.
- Риц... Не надо так подкрадываться, - Мисато поморщилась. - А если бы я тебя стукнула?
- Попробуй, - ехидно предложила Акаги. - Только не прямо сейчас - не хочу унижать тебя на глазах у подчиненных. Лучше скажи, где вы этого парня достали?
- Мана его поймала. Слушай, кто такой Сабуро?
- А, ну да, ты же эту семейку не знаешь... Отец Рей, Аянами Сабуро. Тоже, кстати, из приютских.
- Интересные дела... То, что таких там нет, это даже я знаю. Получается, эти тоже из какого-то другого мира? - хмыкнула Мисато.
- Получается, что да, из другого. Тебя это удивляет?
- Да нет... - Мисато зевнула. - Слушай, Риц... Потыкай медиков, пусть на всякий случай бумажку напишут, а то мы кадетам шила выдали...
И подруги немедленно углубились в дискуссию о совершеннолетии, статусе кадетов, правах и обязанностях и призыве. Подобные споры в Японии тянулись на всех уровнях уже седьмой год, после того, как возраст совершеннолетия понизили до восемнадцати, прийти к единому мнению подруги даже и не пытались, так что я махнул на них рукой и подошел к терминалу тактической сети.
Дела шли неплохо - осталось только три аномалии, через одну из которых бодро сматывалась хеттская пехота, ко второй прорывались японцы, а третья - на подземной парковке - оказалась под развалинами торгового центра, и теперь саперы доламывали то, что от него осталось, собираясь окончательно завалить аномалию. Правда, хетты весьма бойко огрызались и поджигали по пути все, что поджигалось, а японцы, как обычно, не сдавались... У самого Агентства остатки явившегося штурмовать нас полка зажали между полицией и армией и методично добивали.
- Думаю, к утру все кончится, - сообщил я. - Кстати говоря, вы в курсе, что уже шестой час?
- Уже? - охнул кто-то.