— Не не, дядь Саш, конечно не будем!

— Мы побежали, Андрюх! Если что, только свистни! Заходи обязательно в приют!

Их словно ветром сдуло, а я почувствовал, как на мне скрестилось множество взглядов, стало неуютно. Конечно, они же уже в курсе, в отличии от парней. Так и шёл до самого выхода, под постоянным присмотром, я не чувствовал в этом какого-то презрения или ненависти, просто грусть. Им было грустно, как и мне. Ведь только сейчас начал по-настоящему осознавать, что своими действиями разрушил то, чего добивался человек всю жизнь. Человек, который желал мне только самого лучшего и который ради меня подставил голову под плаху.

Возле самого выхода оглянулся назад, там, в конце коридора был кабинет Степана Ивановича. Дверь была закрыта, но для меня это не было помехой, чуть сощурив взгляд, увидел, как он стоит, сгорбившись и смотря в одну точку. Не представляю, что сейчас творилось у него в голове. Хотя, могу представить, что происходит в душе. Больно и грустно терять часть своей души, для меня одной из частичек была она, Аня.

Я либо окончательно сошёл с ума и лишь представляю себе, как вижу сквозь стены, изнанку, порталы, либо всё же не прав весь мир вокруг. Как бы там ни было, наконец определился с тем, что должен сделать. Пан или пропал, либо сегодня буду «там», либо же завтра окажусь в психушке с пеной у рта.

— Не волнуйся за Степаныча, — заметив, что смотрю в сторону его кабинета, произнёс дядя Саша. — Нам сейчас главное разобраться с твоей проблемой. Пройдись по улице, приди домой, поспи и всё будет отлично.

— Хорошо, спасибо вам за всё, дядь Саш, — протянул ему руку.

— Удачи, Андрей, завтра ещё свидимся, — ответил он, после рукопожатия.

Развернувшись, пошёл в сторону дома, но пройдя пару улиц, повернул в другом направлении.

Если где и стоит открывать изнанку, так только там. В том месте, которое почему-то особенно нравилось ей.

Даже несмотря на то, что уже принял решение, это не освободило меня от навязчивых мыслей о том, что иду против фундаментальных устоев мира. Ни кто вокруг ничего не видит, а я почему-то один особенный. Смешно. Или не один, помнится, Аня тоже была странной и любила подмечать странности во мне. Особенно наш последний разговор, она буквально прямо говорила, что со мной что-то не так, значит она знает больше чем все остальные. Что я упустил?

— Ох…

— Чего вздыхаешь?

— Скажи, что ты видишь, смотря на этот листок? — спросил я, повернувшись, при этом демонстрируя Ане красно-жёлтый лист клёна на своей руке.

— Ммм? — она притянула мою руку с листом к себе, обошла её слева и справа, тщательно разглядывая и в конце концов даже понюхала, при этом смешно поморщившись. — Почти ничего такого, за исключением странного и необычного узора, — произнесла Аня, пожав плечами.

А лист действительно выделялся от всех остальных. Все остальные, лежавшие вокруг, были пёстрыми, слегка жухлыми, но этот таким не был — он был абсолютно свежим и имел странный рисунок, словно на листе клёна, был нарисован ещё один, а в нём ещё один, и ещё один и ещё несколько раз. Как матрёшка, но только в два-д версии. И при этом цвета не пересекались и не повторялись, в каждом рисунке они были особенные.

— Да? Точно ничего необычного? — спросил хмыкнув. — Где ты ещё видела такие листы? — помотал листом возле её носа, слегка касаясь его.

— А-а-а-п-чиии, — Аня чихнула, отвернувшись в сторону.

Не смог сдержать улыбки, потому что в этот момент она выглядела очень мило.

— Может для тебя это и удивительно, а вот для меня уже давно нет! — изловчившись и поймав мою руку, она отобрала листок и неспешно начала обходить клён вокруг, помахивая листом. — Наверное, не замечаешь, что там, где ты — происходит либо что-то странное, либо что-то жуткое, либо что-то непонятное. Слушай, ты часом не внебрачный сын бога? — спросила она, выглядывая из-за дуба и делая прищуренный хитроватый взгляд, но тут же отстранилась обратно, так как её длинная чёлка закрыла ей лицо.