– Ничего себе, – Лука потер лоб. – Я не знал, что Полина с Зоей были подругами. То есть я слышал, что им приходилось много общаться, но…

– Вот именно! Только из друзей потом получаются такие лютые враги. Ведь постороннего человека, если он тебе гадостей наделал или сказал чего не то, с подобной яростью ненавидеть не будешь. А смысл? Ну дурак он или сволочь… Бывает. Чего на нем зацикливаться? А если близкий кто тебе подгадит – вот это да, ненависть на всю жизнь.

– Полина мне ничего об этом не говорила, – признался Лука. – Нет, она много рассказывала о том, как Зоя эта вечно ей палки в колеса вставляла…

– Да они год назад только разругались. Может, даже и помирятся потом, кто знает. А ты, дурак, между ними встал.

– О господи, – вздохнул Лука. – Да они почти сестры, оказывается…

– А у тебя правда ничего с Зойкой не было?

– Нет, – не сразу ответил Лука.

– Это хорошо. Мне кажется глупыми променять Полину на Зойку, – сказал Неверов. Официантка поставила на стол тарелку с лагманом. – Мерси… А можно лаваш ваш фирменный? Слушай, друг, готовят они тут обалденно, скажи?

Лука кивнул в ответ. Потом спросил:

– Значит, ты до сих пор к Полине неровно дышишь?

– Да, – легко признался Неверов. – Она же чудо как хороша. Я б на ней женился, честно, и плевать, что двое детей. То есть не плевать, но… ты понимаешь.

– Абсолютно понимаю.

– И ты извини меня за откровенность, что я признаюсь в чувствах к Полине… Но у меня нет шансов. У меня нет шансов, увы… – шумно вздохнул Неверов. Он уже слега захмелел.

Лука пьяным себя не чувствовал, сказывались годы тренировок. Лишь в теле ощущалась легкость, словно он парил в невесомости.

– Я ничего не понимаю в живописи… – медленно начал Лука. – Ни-че-го. Видел работы этой Зои, и Полины видел… Для меня это темный лес. Где там какой плагиат, каким боком… Это вообще разные вещи – живопись и скульптура.

– Но Зойка, надо сказать, хорошо устроилась, – доверительно произнес Неверов. – Полинка бедна, словно церковная мышь, а Зойка деньги лопатой гребет. Хотя работа с камнем, я тебе говорил, адская.

– И не только поэтому. Морально тоже тяжело. Я бы свихнулся. С покойниками дело иметь, с их родней, которые рыдают все время… Неужели Зоя на все готова ради денег, даже саму себя угробить?

– А что тут удивительного? Люди часто именно этим и занимаются – гробят себя ради денег. Ты, что ли, иначе живешь?

– Я? Я себя не гроблю. Хотел бы, а не получается.

– Н-да? – недоверчиво поднял брови Аркадий. – А я слышал, актеры как белки в колесе крутятся, из сериала в сериал прыгают, ни сна ни отдыха им.