Заражённые все напирали и напирали, пока Дима пытался хоть как-то поразить хотя бы одного противника. Копьё из отвёртки, примотанной к указке, было весьма паршивым оружием, так что, оставив бесполезную затею, он схватился за самопал, начав заряжать очередную навеску пороха.

— Стреляй! — прокричал подскочивший к баррикаде десятиклассник, подхватывая импровизированное копьё и нанося уже более точечные удары.

— Стреляю! — крикнул в ответ Астафьев младший и принялся заталкивать пыж из пробки от бутылки и очередной свинцовый грузик.

— Так стреляй же, мать твою! — истошно завопил парень, когда один из нападающих ухватился за указку.

Обезумевшие школьники напирали толпой, словно лавиной из мешанины тел. Совсем маленькие первоклашки пытались пролезть в щели меж столами, но тут же вминались более старшими особями. В проходе образовалась давка, которая принесла больше пользы обороняющимся, чем упорные попытки защититься. На счету забаррикадировавшихся было пока лишь два трупа, в то время как столпотворение унесло жизни пятерых. Детей просто затоптали более тяжёлые. Вернее, тяжёлая. Девочка весом под центнер с лишним словно таран пробилась к укреплению, от чего даже накинутый поверх парт шкаф, дрогнул.

Дима решил выбить именно её, как наиболее опасного противника, поэтому грянувший выстрел заставил девочку дёрнуться и завалиться назад. Попадание можно было считать более чем успешным, ведь свинцовый грузик пробил костью чуть выше брови, уходя дальше внутрь черепной коробки. Заваливаясь, девочка прижала как минимум двоих, что лезли следом и образовала затор, об который спотыкались особо активные.

Позади уже во всю раздавались звонки, крики зарождающейся паники и рыдания. Из тех, кто успел спастись, пацанов было семеро, да и из них, пятеро ещё дети. Реальную силу могли представлять только Дима и неизвестный ему десятиклассник. Как итог, из находящихся в кабинете он знал только двух учителей и одну девчонку, из параллели.

«В какой же я параше» пронеслась мысль у Димы, пока он перезаряжал самопал. Трубу, являющуюся стволом уже тяжело было держать. От пороховых газов она сильно нагрелась, да и деформировалась со стороны запального отверстия. К тому же, спички были на исходе.

— Прорывается! — заорал во всё горло один из мальчишек, схватив свой рюкзачок и с силой дубася проползшего меж столов первоклашку. Лицо заражённого было обезображено в гримасе ненависти, изуродовано большим количеством кровавых сечек, однако пятиклашка выглядел куда более сурово.

Без страха в глазах и с яростным оскалом, ребёнок впечатывал того в стенку, с силой пнув и добивая уже на полу, попросту забивая того сумкой с учебниками. Дима лишь тяжко вздохнул, готовясь к очередному выстрелу. Утро начиналось хорошо, а в итоге он вынужден бороться за собственную жизнь с теми, кого раньше и не замечал.

— Держи его! — крикнул десятиклассник, отпуская копьё и подхватывая молоток с небольшой трибуны, на которой ранее проводились опыты.

— Держу! — ответил пятиклашка, прижав заражённого к полу и наваливаясь портфелем ему на голову, просто придавливая всей массой.

Подскочивший к нему старший, сначала раздробил первоклашке плечевые суставы, после чего проломил тому висок, точечным ударом молотка.

— Девочки, что по шторам? — спросил Дима и вскинув свой самопал, прицелился в одного из особо активных, что уже практически взобрался на баррикаду, переваливаясь в класс.

Грохнувший выстрел оборвал его порыв и тело школьника стало элементом фортификации, наростив преграду на добрые сантиметров двадцать, однако кто-то в толпе оказался умнее остальных и потому застрявшего быстро сдёрнули вниз. По крайней мере, на той стороне не нашлось больше храбрецов, что полезли бы наверх, все видимо рассчитывали сдвинуть завал из парт, шкафа и горшков с цветами, чтобы совершить массовую атаку. Попытки одиночного проникновения так же прекратились, может малыши резко поумнели, а может все лазы уже были утрамбованы телами застрявших школьников.

Как бы то не было, Дима прекрасно понимал, что положение у них весьма неприятное и что в ближайшие минут десять стоит покинуть класс, а сделать это можно двумя способами и оба именовались окнами. Так как нырять в окно рыбкой, парень не хотел, то ему осталось лишь подготовить канат, чтобы спуститься по нему. Благо, что двое девочек не стали поддаваться панике и принялись связывать полотна.

— Прикрывайте! — скомандовал Астафьев, направляясь в лаборантскую с целью открыть там окно. В кабинете из всех окон можно было открыть лишь одно, да и то, с помощью ручки, которая была лишь у учителя. К сожалению, местный закон по школам гласил, что для предостережения возможных покиданий школы через окно, учителям следует заблокировать окна и снять с них ручки, за исключением окон для проветривания. И так сделали во всех классах, но не подсобных помещениях, здесь окно было нормальное.

Сразу переведя рукоятку в боковое положение, Дима дёрнул её на себя и высунулся в открытое окно. Снизу был козырёк главного входа, на который можно было спрыгнуть и так, но это ему, а тем же учительницам такие прыжки были крайне не рекомендованы.

Вот только нормально обдумать план побега ему не удалось. Из кабинета раздался грохот и крики тех, кто укрывался в нём. Выглядывать не было смысла, поскольку в лаборантскую забежал единственный человек, который был ближе всех к пути отступления. Та самая девочка с параллели.

Закрыв за собой дверь, она подпёрла ручку спинкой стула, чтобы нельзя было так легко проникнуть в помещение. И только удостоверившись, что к ней не доберутся, девочка огляделась, столкнувшись взглядом с нахмурившимся Димой.